Василий Матузов. Поиски фронтовика

В 2007 году в канун Дня Победы съемочная группа читинской телестудии «oko-tv» была в гостях у ветерана тыла, вдовы фронтовика Екатерины Петровны Бурлаковой. Полвека после войны Екатерина Петровна искала пропавших на фронте брата и мужа, слала запросы в архивы, писала в военкомат, в Министерство Обороны, связывалась с поисковыми отрядами. Она так и не смогла узнать ничего о судьбе своего мужа, выпускника Саратовского бронетанкового училища, лейтенанта Василия Матузова. Но сейчас история получила продолжение.

«Память народа» сохранила след

Так совпало, что именно в 2007 началась и по сей день продолжается работа по цифровизации архивов военного времени из фондов Министерства обороны РФ. Рассекреченные документы, которые подлежали оцифровке, создавались в боевой обстановке, нередко второпях, имена и фамилии часто писали на слух, бывало — со слов раненых и их соседей по койке в госпитале или медсанбате. Выцветшие, на пожелтевшей от времени бумаге записи не просто сканировали — информацию требовалось вручную ввести в поисковые системы сайтов. Автоматическое распознавание текста исключалось сразу: ветхая бумага, неразборчивые почерки. Кропотливая работа растянулась на годы. Сегодня подлинные документы, более 50 млн. записей, доступны в электронном виде на интернет-портале «Память народа». Это не только данные об участниках сражений, учетные карточки, наградные листы. На страницах сайта — журналы боевых действий воинских частей, карты сражений, сканы подлинников приказов, актов, множества самых различных документов военного времени.

Именно на сайте pamyat-naroda.ru нашелся один документ, относящийся к боевому пути танкиста Василия Матузова. И потянулась цепочка расследования. Найденный документ оказался наградным листом. Именно по нему удалось выяснить, что Василий Матузов был командиром взвода 115-го танкового полка 57-й танковой дивизии.

Каким счастьем было бы для Екатерины Петровны, всю жизнь искавшей хоть какой-то информации о своём муже, узнать о его подвигах, о его хоть и коротком, но таком ярком и героическом пути.

Не случилось. В 2011 году Екатерины Петровны не стало. Всю жизнь она оставалась верна своему любимому. Так больше и не вышла замуж. Не родила детей…

Наш долг перед памятью этих удивительных людей, этого великого силой своего духа поколения рассказать сегодня эту историю.

Две версии

57-я танковая дивизия была сформирована в марте 1941 года в Забайкальском военном округе на базе 8-й мотоброневой и 50-й легкотанковой. Командиром 57-й танковой был назначен полковник Василий Александрович Мишулин. В мае 1941 года дивизия передислоцировалась в западном направлении: в Киевский военный округ. При переброске были соблюдены все правила маскировки: танки были обшиты деревянными щитами, часовые замаскированы, экипажи ехали в закрытых теплушках.

На рассвете 22 июня первый эшелон дивизии — 114-й танковый полк — разгружался на станции Проскурово. В это время 115-й танковый полк еще был на марше. Его развернули на Западный фронт, и разгружался полк на станции Орша в Белоруссии в ночь на 28 июня 1941 года. Как раз единственное полученное Екатериной Петровной письмо от мужа датировано как раз 28 июня! А 1 июля полк был переподчинен командованию 20-й армии, которое направило его на усиление 1-й мотострелковой (Московской) дивизии.

Пытаясь объяснить, почему Е.П.Бурлакова, разыскивая данные о гибели мужа лейтенанта Матузова и посылая запросы во все инстанции, не получила ни одного содержательного ответа, я для себя определила два возможных объяснения. Первая версия — конспирологическая. 20-я армия первого формирования героически сражалась под Смоленском, а 57-я танковая дивизия в составе 20-й армии за эти бои была награждена Красным Знаменем и стала носить звание Краснознаменной.

Но — это та самая армия, которой с 20 ноября 1941 года по 8 марта 1942 года командовал генерал-майор (с 24 января 1942 года — генерал-лейтенант) Власов. В июле 1942 года, будучи командующим 2-й ударной армией, генерал Власов окажется в немецком плену и на все последующие годы Власов и «власовцы» станут олицетворением предательства. Зная, как резко и болезненно реагировал Сталин на всякое упоминание о Власове, даже в послевоенных мемуарах видные военачальники старались описывать действия 20-й армии крайне осторожно и без особых подробностей. Это заметно и когда читаешь о тяжелых боях под Смоленском, где сражалась 20-я армия 1-го формирования, к которому Власов уж точно не имел никакого отношения. Теоретически, документы 20-й армии могли быть строго засекречены. И все же, версия — так себе.

Гораздо более правильной представляется вторая: существенные утраты документов боевых частей, особенно в первые месяцы войны. Место нахождения журнала боевых действий 115-го танкового полка неизвестно. Так же, как и нет сведений о журнале боевых действий 57-й танковой дивизии. Есть лишь упоминания об этих частях в журнале боевых действий Западного фронта, в котором, за исключением нескольких дней, подробно описаны сражения Смоленской операции в июле-сентябре 1941 года. Впрочем, пытаясь восстановить в деталях подробности боевого пути 115-го танкового полка летом 1941 года, поняла, что документы могли сохраниться в огненном аду боев под Смоленском разве лишь чудом.

Газета «Правда»

Но остались наградные записи, поскольку сразу же с фронта их отправляли в Москву на утверждение. Вот только, видимо, в послевоенных поисках никому в голову не пришло искать следы пропавшего едва ли не в первые дни войны лейтенанта в наградных ведомостях, или хотя бы даже внимательно просмотреть подшивку газеты «Правда». А между тем, на 25-й день войны лейтенант, командир взвода, был представлен а неделю спустя награжден одной из высших наград СССР — Орденом боевого Красного Знамени. К слову сказать, командующий 20-й армией генерал-лейтенант Павел Алексеевич Курочкин орденом боевого Красного Знамени за бои под Смоленском был награжден 27 июля 1941 года, а двадцатипятилетний командир танкового взвода — 22 июля, на пять дней раньше. За какие же боевые заслуги?

Наградной лист подписали командир 115-го танкового полка майор Иван Иванович Сергеев и начальник штаба полка капитан Алексей Андреевич Лосик.

Из записи в наградном листе лейтенанта Василия Матузова (орфография здесь и далее сохранена):

«Отважно руководил своим взводом в бою. Проявил личную храбрость и мужество при разгроме наступающей колонны противника, уничтожив несколько немецких танков. Достоен правительственной награды орденом «Красного Знамени».

22 июля вышел указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями СССР командного и рядового состава РККА. В тот же день указ был опубликован в газете «Правда». На второй странице 49-й номер в списке — лейтенант Матузов Василий Николаевич.

Командир полка майор Сергеев и наштаба капитан Лосик так же 22 июля были награждены орденами Красного Знамени. В наградном листе записано, что ранее Сергеев участвовал в гражданской войне и боях на Халхин-Голе, в числе прочих наград имел Монгольский орден. Немаловажный момент: приказ о награждении майора Сергеева подписал командир 1-й мотострелковой дивизии полковник Яков Григорьевич Крейзер. Известно, что 12 июля Крейзер был ранен осколком авиабомбы в руку и эвакуирован в Москву для проведения сложной хирургической операции. Мог ли он к 15 июля уже снова вернуться в дивизию и подписывать наградные документы? Скорее, не мог не вернуться. Положение дивизии было отчаянное, шли тяжелые бои, а на дивизию была возложена особая, сверхсекретная боевая задача. Да и про командира 57-й танковой дивизии полковника Мишулина было, к примеру, известно, что в те же дни под Смоленском он был ранен осколком мины в голову, но в день ранения уже к вечеру сбежал из госпиталя и вернулся в дивизию Вот уж воистину «гвозди бы делать из этих людей»!

Из воспоминаний командарма 16-й армии генерал-лейтенанта М.Ф.Лукина:

«Получив донесение, что командир 57-й танковой дивизии ранен, я спросил М.А.Шалина, почему В.А.Мишулина не эвакуировали в госпиталь. Начальник штаба ответил:

— Да разве его уговоришь. Никакие доводы мои, доводы комиссара дивизии не подействовали, твердит одно: «Никуда из дивизии не уеду».

В начале июля в 115-й танковый полк прибыло пополнение — танковый батальон в составе 15 танков, укомплектованный курсантами Орловского танкового училища. На командира батальона капитана Степана Ивановича Раздобудько 15 июля также был выписан наградной лист — Орден Красного Знамени. А вот заместитель командира батальона капитан Иосиф Андреянович Кадученко был представлен к званию Героя Советского Союза.

Из записи в наградном листе капитана И.А.Кадученко:

«Четыре раза на самом ответственном участке боя руководил двумя ротами танков. Своими смелыми действиями наносил чувствительное поражение наступающим танкам противника. Уничтожил 9 отдельных танков противника, танковую колонну с мото пехотой. Достоен к представлению Правительственной высшей награды Героя Советского Союза».

Обратите внимание на подчеркнутые в тексте слова: «на самом ответственном участке боя».

В мае 2011 года к журналисту Б.Б.Первуну обратилась жительница Симферополя Маргарита Леонтьевна Мишулина. Она рассказала, что после смерти в 1967 году ее родственника Василия Александровича Мишулина она хранила ни разу нигде не изданные мемуары бывшего командира 57 танковой дивизии. Мемуары эти под названием «Тяжелые годы» стараниями Первуна были отредактированы и изданы небольшим тиражом в Крыму. Подробно описывая события июля 1941 года, комдив Мишулин ни одним словом не упоминает, за выполнение какой конкретно боевой задачи командный состав 115-го танкового полка был отмечен столь высокими наградами и званиями. Оно и понятно, сведения об этой боевой задаче еще долгие годы после войны были тщательно засекречены.

Мишулин Василий Александрович. «Тяжелые годы». Под Смоленском:

«115-й танковый полк прямо с выгрузки был направлен на усиление войск, действовавших вдоль магистрали Орша-Борисов и только 17 июля, т.е. к концу боев в районе ст. Гусино-Красное возвратился в свою дивизию в составе 4 рот по 15 танков в каждой роте».

Испытания «Катюш»

Что происходило в середине июля в районе крупного железнодорожного и автотранспортного узла Орша? О, это очень интересная история!

Начнем с мемуаров «В начале войны» Маршала Советского Союза Андрея Ивановича Еременко. Там есть строки, относящиеся к событиям первой половины июля на Западном фронте:

«Из Ставки была получена телефонограмма следующего содержания: «Предполагается широко применить в борьбе против фашистов «эрэсы» и в связи с этим испробовать их в бою. Вам выделяется один дивизион М-8. Испытайте его и доложите своё заключение».

Докладная записка. Рассекречено (орфография сохранена, фрагмент):

«Начальнику управления боевой подготовки ГУПАРТ Красной Армии.

Первая специальная батарея «РС» была сформировна по директиве МВО за №10864 от 28.06.41 при I-м Московском Артиллерийском училище.
Батарею формировал капитан ФЛЕРОВ.

Материальная часть: семь специальных установок /М-13/ на автомашинах «ЗИС-6».

Боеприпасы – 600 выстрелова к «РС».

Материальная часть из НИИ, Софринского полигона.

В ночь с 1 на 2 июля батарея выступила по маршруту Москва, Можайск, Гжатск, Смоленск, со сроком прибытия в штаб Западного фронта 4.7.41.

К 8 часам 4.7.41 батарея прибыла к югу от Смоленска и получила задачу сосредоточиться в 7 клм к югу от Смоленска для технического осмотра и сколачивания батареи.

6.7. батарея заняла боевой порядок на линии 502 Московско-Минского шоссе на участке 73 СД.

До 15.7.41 батарея вела подготовку, находясь все время в боевой готовности, но несмотря на неоднократное ходатайство о скорейшем введении батареи в «дело».

15.7.41 г. Батарея заняла боевой порядок на стыке 18 и 73 СД /восточная окраина г. Орша/ и на основе боевых данных местного населения, уходившего из Западной части г. Орша после занятия ее противников, и командования 413 СП 73 СД были подготовлены данные по центральному вокзалу и в 15 ч. 15 мин. был дан первый пристрелочный выстрел, а в 15 час. 20 мин. первый залп 26 выстрелов.

17 час. 10 мин… от командования 413 СП поступил запрос на открытие огня по двум переправам, через Днепр и Оршанку. Наблюдение обеспечивалось командиром 6 роты.

В 17 час. 20 мин. Батарея по карте, переносом огня, дала один залп /94 выстрела/ по переправам. Командир 6 роты не знал как выразить свой восторг результатами залпа.

ВЫВОД:

Боевое применение «РС» показало, что они являются могущественным средством подавления живой силы противника, создания морального воздействия на противника и поднятия морального состояния своих войск».

Из мемуаров «В начале войны» Маршала Советского Союза Андрея Ивановича Еременко:

«… во второй половине дня непривычный рев реактивных мин потряс воздух. Как краснохвостые кометы, метнулись мины вверх. Частые и мощные разрывы поразили слух и зрение сильным грохотом и ослепительным блеском… Эффект одновременного разрыва 320 мин в течение 10 секунд превзошел все ожидания… Это было одно из первых испытаний «эрэсов»

Это документальные свидетельства о первых в истории залпах ракетных установок, которые впоследствии получат название «Катюши». На Западном фронте складывалась угрожающая Москве ситуация. Стремлением прикрыть штабы фронта и армий была вызвана отправка на фронт одной за другой первых батарей ракетных установок залпового огня. Сталин лично утверждал распределение ракетных частей по фронтам (пять из шести батарей — в войска Западного направления), планы производства боевых машин и боеприпасов. Батарея капитана Флерова была первой из прибывших в зону боевых действий, ее задачей было прикрытие штаба 20-й армии и важнейших переправ через Днепр и Оршицу. В свою очередь, перед армией стояла задача ни в коем случае не допустить попадания ни одной из ракетных установок неприятелю, с этой целью были выделены части для боевого охранения. Приказ сопровождать и любой ценой сохранить батарею ракетных установок был отдан командиру 1-й мотострелковой дивизии полковнику Крейзеру. В поддержку был выделен 115-й танковый полк.

Почему первые «Катюши» на фронт прибывали не дивизионами, а батареями? А их только-только начали выпускать. В мирное время это были бы опытные образцы, которые бы еще полгода-год испытывали на Софринском полигоне и постепенно доводили «до ума».

Гуров С.В. (военный историк, специалист 1 категории АО «НПО «СПЛАВ», г. Тула) в книге «Из истории создания и развития полевой реактивной артиллерии в СССР в период Великой Отечественной войны» пишет:

«С 15 по 17 июня 1941 года на Софринском полигоне под Москвой состоялся показ новых образцов вооружения руководителям Коммунистической партии и правительства. Среди них были опытно-экспериментальные образцы установки для пуска неуправляемых реактивных снарядов калибра 132 мм. По результатам смотра 21 июня 1941 года было принято решение организовать производство установок и неуправляемых реактивных снарядов к ним. Принятие такого решения объясняют угрозой предстоящей войны и ни в коем случае это не означало принятия на вооружение образца, так как он не был готов ни для серийного производства, ни для эксплуатации в войсках».

Но после 22 июня 1941 года времени на доводку «РС» уже не осталось. Их экстренно запустили в производство и меньше чем через неделю после начала войны сформировали первую батарею.

Первый залп батареи Флерова был нанесен по товарной станции Орши, где находились немецкие эшелоны с секретным (предположительно химическим) оружием. Есть даже неуточненные данные о том, что после ракетного удара немцы на семь дней покинули станцию — якобы в воздух попали ядовитые вещества. 22 июля в вечерней передаче диктор Левитан сообщил о разгроме 15 июля немецкого 52-го химического минометного полка. А 27 июля в газете «Правда» было сообщение о захваченных в ходе этой операции немецких секретных документах, в которых сообщалось о планах вермахта по применению химического оружия.

Из Журнала боевых действий Западного фронта:

«стр. 56»

15.07.1941

20 АРМИЯ – до 16.30 15.7 вела напряженные бои на рубеже р.р. ОРШИЦА, ДНЕПР

I МСД 18.00 15.7 ударом на Чирино уничтожила до батальона мотопехоты 18 тд пр-ка, его тылы, захватив при этом 150 человек пленных/ из них 6 офицеров/ 4 машины, денежную кассу, штабную документацию, ручн. Пулемет».

Дальность стрельбы установок «РС» реактивными осколочно-фугасными снарядами М-13 – 8,4 км. В 15 ч. 20 мин. батарея Флерова должна была находиться не далее этого расстояния от окраины занятой неприятелем Орши, чтобы накрыть залпом товарную станцию.

Николай Михайлович Афанасьев, «Первые залпы» («Воениздат», 1982 г, автор – ветеран Великой отечественной войны, инженер-конструктор Тульского КБП):

«Вскоре батарея перешла мост через Оршицу и остановилась в лесу южнее деревни Андреевщина. Наблюдательный пункт оборудовали в четырех километрах от леса, где разместилась батарея. Отсюда была хорошо видна Орша, охваченная пожарами».

Расстояние от Андреевщины до Орши 8,7 км. Еще 13 июля Оршу атаковала 17 танковая дивизия 47 моторизованного корпуса 2-й танковой группы (группа армий «Центр») под командованием Гейнца Гудериана. В боях на Оршанском направлении действовало около 180 танков PzIII.

После первого залпа батарея двигалась по территории противника, и в 17 ч. 20 мин. был произведен второй залп — по переправе. Расстояние от Орши до Чирино 41 км. Прикрывавшая отход батареи 1-я мотострелковая дивизия в ходе этой операции в 18 ч. захватила секретные документы.

Из воспоминаний Гейнца Гудериана, командира 2 танковой группы:

«Между тем выяснилось, что 17 танковая дивизия южнее Орши натолкнулась на столь сильного противника, что оказалось нецелесообразным продолжать наступление дальше на восточном берегу с небольшого, только что захваченного предмостного укрепления».

Николай Михайлович Афанасьев в 1966 году в газетной публикации упоминал о наличии журнала боевых действий батареи капитана И.А.Флерова, сообщая:

«Залп по переправе фашистских войск. Большие потери врага в живой силе и боевой технике. Паника. Все гитлеровцы, уцелевшие на восточном берегу, взяты нашими подразделениями в плен».

В Центральном архиве Министерства обороны РФ журнала боевых действий батареи Флерова нет. Где Н.М.Афанасьев мог с ним ознакомиться — неизвестно. Тем не менее, установленный факт, что батарея капитана Флерова выполняла боевую задачу в непосредственной близости от расположения 17 танковой дивизии вермахта. Защищавший батарею 115-й танковый полк мог противопоставить танкам Гудериана — пять рот по 15 танков в каждом! При этом 8 танков БТ-7 были еще 12 июля переданы 316-му полку 18-й дивизии для поддержки пехоты. Тем не менее, батарея Флерова под прикрытием танкистов и мотострелков выполнила боевое задание, не потеряв ни одной ракетной устанковки.

В документе ГАУ КА от 19 июля 1941 отмечено:

«Подготовка и состояние материальной части после большого марша (около 700 км, из которых 130 км. система находилась в заряженном состоянии), все системы оказались вполне боеспособными, за исключением одной, у которой оказался внутренний порыв центрального кабеля»

Во время рейда ни с танковым полком, ни с батареей Флерова у штаба 20-й армии не было связи, местонахождение их было неизвестно. Из-за этого едва не случилось непоправимое.

Из рапорта на имя начальника особого отдела НКВД Западного фронта Цанавы от 20 августа 1941 г.:

«батарея… действовала в составе 20 армии, находилась на шоссе Москва-Минск – 502 километре. Командованием 20 армии был подготовлен к взрыву мост через р. Днепр, не поставив об этом в известность командование батареи и батарея продолжала оставаться на правом берегу реки и только благодаря случайной информации одного из командиров танковых войск узнала, что мост должен быть взорван и быстро переправилась на левый берег реки Днепра, а вслед за этим через 3 минуты был взорван мост».

В рапорте есть одна серьезная ошибка: мост через Днепр в районе Орши был взорван еще 13 июля 1941 года при отходе наших войск. И 13 же июля немцы возвели временную переправу через Днепр, которую продолжали контролировать и 15 июля даже после неудачной переправы на левый берег. Следовательно, отход батареи мог происходить только по мосту через р. Оршица. Тем более, что указанный в рапорте 502 километр шоссе Минск-Москва (это поселок Юрцево в 19 км от Орши), где находилась в это время батарея, располагался всего в километре от моста через Оршицу. Завершив выполнение боевой задачи 115-й танковый полк отходил на восток для соединения с основными частями 57-й танковой дивизии. Утром 16 июля полк атаковал колонну противника между Копысью и Горками в 44 км от Орши. Колонна противника была разорвана. К утру 17 июля 115-й полк в составе четырех рот по 15 машин в каждой вернулся в дивизию, в район Красный-Гусино. Три роты занялись восстановлением материальной части полка, четвертая была выдвинута южнее моста через Днепр у Гусино для прикрытия этой переправы.

Ракетный удар по станции Орша и переправам внес сумятицу в планы гитлеровского командования, на сутки или двое отсрочил взятие Смоленска, но кардинально изменить ход событий не мог.

17 июля 1941 года в трех километрах к северо-западу от железнодорожной станции Ярцево высадился десант 800-го полка особого назначения «Бранденбург» в составе около 1000 специально подготовленных к диверсионной деятельности головорезов, экипированных в форму РККА. На вооружении десанта находились танкетки, противотанковые орудия, 4 75 мм пушки, минометы. Задачей десанта было не допустить подрыва железнодорожного и автомобильного моста через р. Вопь, захватить ж/д станцию, перерезать автомагистраль Москва-Минск, тем самым создать условия для подхода основных сил, включающих танковые дивизии 3-й танковой группы Гота.

Из Журнала боевых действий Западного фронта:

стр 61

17.07.1941

По проверенным данным ЯРЦЕВО занято противником. Автострада западнее ЯРЦЕВО на 5-6 км перехвачена.     

Авиация противника в течение 16-17.7 беспрерывно воздействовала на наши войска, как на поле боя, так и по дорогам. Особенно сильно страдали тыла на дорогах и переправах у ЯРЦЕВО, ЗАДНЯЯ, ЛЯХОВО. Наводимые переправы в районе ЗАДНЯЯ, ЛЯХОВО систематически уничтожаются.

стр 63

17.07.1941

Донесение Ставки Верховного Командования.  

СТАЛИНУ, МОЛОТОВУ, ЖУКОВУ

Противник за 16-17.7 развивает энергичные действия по завершению своего выхода основными группировками к СМОЛЕНСКУ. Одновременно противник теснит наши части в НЕВЕЛЬСКОМ направлении. Армии Западного фронта не успев сосредоточиться ведут тяжелые бои, отбивая попытки противника овладеть гор. СМОЛЕНСК.  

20 АРМИЯ – охватываемая с обоих флангов сильными мотомех. частями противника ведет бой в полуокружении.      

Связи с соседями армия не имеет».

Не допустить отступления

17 июля перед командованием 20-й армии была поставлена задача: опираясь на оборону 16-й армии на рубеже Загорье-Сипачи, не допустить окружения армии противником. Но поспешно отходящие на восток разрозненные части 19-й армии генерала Конева открыли правый фланг 20-й армии. В силу этого вся мощь наступающего противника обрушилась на 16-ю и 20-ю армии, загнав их кольцо.

Известно, что еще утром 17 июля в 115-й танковый полк входили 4 роты по 15 машин в каждой. 18 июля около 15 часов на Гусинский мост со стороны Дубровно двинулось до двух рот немецких танков с пехотой, а со стороны Сырокоренья — танковый десант в 10-12 машин. Прикрывавшая мост танковая рота 115-го полка вступила в неравный бой и отстояла переправу. Немцы потеряли около 10 танков и отошли назад. Рота прикрывала мост до утра 20 июля, после чего мост был взорван. Далее отрезанная от основных частей 57-я танковая дивизия под командованием Мишулина заняла рубеж Мирское-Фролы, перекрывая железную дорогу Витебск-Смоленск, 115-й танковй полк занимал позицию в лесу возле деревни Выдра. 6 августа радиостанция дивизии приняла радиограмму штаба армии: «Выходить самостоятельно». Остатки 57-й дивизии пробились из окружения на участке 108 стрелковой дивизии 20-й армии и благополучно переправились через реку Вопь.

Мишулин Василий Александрович. «Тяжелые годы». Под Смоленском:

«… воины дивизии вели ожесточенные бои в окружении в районах деревень и сел Сыпачево, Ретьково, ст. Пересветово. Тяжелые бои в районе Кардымово и Соловьевской переправы. В районе Кардымово оставшиеся боеспособные войска дивизии были разрезаны, и с утра в последний день боя была прервана связь с 115-м танковым полком, в котором оставалось 4 танка.   

Для восстановления связи с ним был направлен адъютант лейтенант Владимир Борисович Хапков. Он пробрался в танковый полк, но обратно возвратиться в штаб дивизии не смог. В это время только что выпрыгнули из горящей машины раненый в левую руку командир танковой роты тов. Фатеев и раненый в ногу заместитель политрука М. Бугров. Вокруг них собралась груша танкистов в количестве 15-20 человек. К этой группе и подошел лейтенант Хапков. Оценив создавшуюся обстановку и зная, что к штабу дивизии не прорваться, решили действовать в тылу врага, но для этого нужно было установить связь с местными партизанами. Задерживаться в этом лесу было опасно. Лейтенант Хапков с согласия всей группы, повел людей в направлении своей родной деревни Жильково Ельненского района Смоленской области. В. Б. Хапков привел группу танкистов в деревню Жильново в дом своей матери (отец в это время был на фронте), и установил связь с местными коммунистами. Здесь, в этой деревне и был организован партизанский отряд танкистов. Командование этим отрядом принял на себя командир танковой роты Александр Григорьевич Фатеев. Учительница села Александра Павловна Евдокимова этот отряд связала с отрядом старшего лейтенанта Литовского (Андрей Литвиненко). Отряды соединились в один отряд, насчитывающий 40 человек, в котором командиром стал А. Литвиненко, а комиссаром стал лейтенант А. Фатеев. Вскоре через Хапкова и Евдокимову была установлена связь с подпольной партийной организацией Ельнинского района и с партизанским отрядом «ФЦ» Гнездилова». При активном участии танкистов партизан был ликвидирован ложный партизанский отряд Яковлева, созданный немцами. Задача этого отряда терроризировать местное население и партизан, войти в состав крупного партизанского отряда и обезглавить его, боевых действий против немцев не предпринимать. Этот отряд был ликвидирован в селе Заборье Восходского района. Вскоре тов. Фатеев являлся комиссаром 1-го батальона партизанского полка им. 24-й годовщины РККА. Несмотря ни на какие тяжести, лишения и опасности, солдаты, сержанты и офицеры не роптали на свою участь».

Поиск продолжается

Дальше проследить судьбу лейтенанта Матузова не удалось. Возможно, он погиб в боях под Кардымово. После захвата Ярцево немецким десантом старый большак через Кардымово к Соловьевской переправе стал последней дорогой, по которой, под непрестанной бомбежкой люфтваффе, отступали наши войска. Мог ли Матузов оказаться в тылу врага в партизанском отряде, как и немногие его однополчане? Сохранились данные о героической борьбе партизанского отряда на Смоленщине, но ни единого упоминания о лейтенанте Матузове нет. Нет его и на немногочисленных военных фотографиях партизан полка им. 24 годовщины РККА.

Но все же есть одна маленькая зацепка для дальнейшего поиска, еще один документ, датированный 9 января 1942 года за № 0376: «Нижепоименованный начальствующий состав, пропавший без вести в боях против немецко-фашистских войск, исключается из списков Красной Армии». На 17 странице приказа пропавшим без вести числится капитан Лосик Алексей Андреевич, начальник штаба 115-го танкового полка. А на 24 странице под номером 222 — «Старший лейтенант Матузов Василий Иванович, командир взвода 115 танкового полка, 1915 г. рождения, ВЛКСМ, в КА с ноября 1935 г».

Возможно, звание старшего лейтенанта — такая же ошибка в приказе, как и отчество Иванович вместо Николаевич. А может, Матузов успел получить очередное звание до 1 сентября 1941 года, когда 57-я танковая дивизия была переформирована в 128-ю танковую бригаду, а 115-й танковый полк был расформирован. В списках 128-й танковой бригады Матузов Василий Николаевич не числился.

Светлана МОСКАЛЕНКО.