Крах коалиции коммунистов и социалистов

100 лет назад, 11, 14 и 17 января 1922 года, главная официальная газета ДВР «Дальне-Восточный Телеграф» опубликовала тексты первых трёх приказов, принятых правительством республики 2 и 5 января. Эти приказы положили конец коалиции коммунистов и социалистов (эсеров, меньшевиков и народных социалистов) в Совете министров ДВР.

Попытка работать сообща

Социалисты в своем подавляющем большинстве не приняли Октябрьскую революцию 1917 года, считая её большевистским переворотом (правда, в нём участвовали левые эсеры и анархисты). Но режимы адмирала Колчака или атамана Семенова для них были ещё более неприемлемыми. А потому в партизанской войне с ними социалисты вновь сошлись с коммунистами.

Вот и этот кабинет был сформирован после завершения работы Учредительного Собрания, в котором кроме коммунистов были фракции и других левосоциалистических партий. Коммунистическое большинство этого дальневосточного парламента не допустило социалистов в состав правительства, которое было своеобразным коллективным президентом ДВР, имевшем как права законодательной, так и исполнительной власти. Но для того, чтобы не дать развалить сложившуюся политическую коалиция, а также использовать опыт, знания и авторитет представителей других партий, коммунисты предложили ряду представителей этих партий поработать министрами и товарищами, или заместителями, министров.

29 апреля 1921 года главная официальная газета «Дальне-Восточная Республика» и главная газета местных коммунистов «Дальне-Восточная Правда» (с подшивками ознакомился в Забайкальском краевом краеведческом музее им. А.К. Кузнецова и Государственном архиве Забайкальского края) подвели самые первые итоги, предоставив слово руководителям ДВР. Наиболее точен был председатель Учредительного Собрания коммунист Дмитрий Шилов, который на вопрос корреспондента о значении их работ дословно сказал следующее: «В процессе работ Учредительного Собрания выяснилось что все те группировки, которые имеют какие-либо корни в общественности Дальнего Востока, нашли общий язык и общие пути в виде создания необходимых в исторической обстановке демократических форм государственного строительства. Те разногласия, которые обнаружились между правой и левой стороной Учредительного Собрания, не больше обычных разногласий партии большинства и меньшинства в любом парламенте. Что же касается основной оценки задач и способов государственного строительства, то все фракции и группы Учредительного Собрания проявили значительное и отрадное единодушие». Солидарен с ним был и председатель Совета министра Пётр Никифоров: «Я считаю, что Учредительное Собрание выработало те необходимые основы политического и экономического строительства Республики, которых до настоящего времени не было, что обессиливало работу предыдущего правительства».

«Заявления указанных лиц, — говорилось в газете большевиков, — подтверждают намерение создать кабинет министров на коалиционных началах, с привлечением представителей главных политических течений».

Понятно, что и в Совете министров большинство министров и их заместителей были большевиками. Ключевые министерства, такие, как военное, иностранных и внутренних дел, а также Госполитохрану (ГПО),  всегда возглавляли только коммунисты. Представители социал-демократов (меньшевиков) возглавляли министерства финансов (Мечеслав Бинасик и Борис Берлацкий), народного хозяйства (Василий Анисимов), по делам национальностей (Карл Лукс). Социалистам-революционерам (эсерам) доверяли руководство министерствами земледелия (Борис Тарасов), юстиции (Евгений Трупп) и транспорта (Александр Милеев). Анархист-синдикалист Владимир Шатов почти год руководил министерством транспорта, а народный социалист Константин Шрейбер возглавлял министерство просвещения.  Даже Высший кассационный политический суд возглавлял меньшевик  Святослав Завадский. Еще больше их товарищей по партиям занимали должности товарищей (заместителей) министров.

Нестабильность у большевиков

Однако этот кабинет — Совет министров — был крайне нестабильной структурой буквально с момента своего создания. В нём с первых дней велась подковёрная борьба между самими коммунистами: сторонниками создателя ДВР и первого председателя правительства Александра Краснощёкова и соратниками Петра Никифорова. Последнему удалось обыграть и Александра Михайловича, и даже руководство РКП(б). В итоге сначала был снят с должности главнокомандующего Народно-Революционной Армии (НРА) соратник Краснощёкова Генрих Эйхе, потом и самому Краснощёкову пришлось покинуть Читу. Занявший место председателя правительства Николай Матвеев быстро нашёл общий язык с Никифоровым, который с ним также считался. Тем более, что его брат Евгений Матвеев вскоре стал министром внутренних дел.

Никифорову повезло, он, в отличие от Краснощёкова и многих других руководителей ДВР, не стал жертвой репрессий 1937-1938 годов, пережил Великую Отечественную войну и написал весьма слабые воспоминания, названные «Записки премьера ДВР», изданные в 1963 году. В книге он изложил свои претензии к Краснощёкову и Эйхе, которые не могли возразить. «Во всех действиях Краснощекова сквозило стремление к личной диктатуре, вследствие чего в Дальбюро по ряду принципиальных вопросов происходила острая борьба. Краснощеков не считался с решениями Дальбюро, игнорировал низовые партийные организации. Он усиленно стремился распространить свое влияние на НРА. Сторонник Краснощекова главнокомандующий НРА Г.Х. Эйхе начал постепенно заменять проверенный партийный командный состав послушными ему людьми. В Дальбюро стали поступать от комиссара НРА И.С. Конева (впоследствии Маршал СССР) тревожные вести о положении в армии. Конев докладывал в Дальбюро, что главком Эйхе смещает опытных командиров и заменяет их невеждами, которые разваливают армию…  Дальбюро отстранило Эйхе от командования. Когда же Эйхе заявил, что он не подчинится, было решено арестовать его. И Эйхе был арестован. Краснощеков опротестовал решение Дальбюро перед Троцким. Члены Дальбюро были вызваны из Москвы к проводу. Представитель Троцкого потребовал восстановления Эйхе на посту главкома. Ему заявили, что Дальбюро этого не сделает, если на это не будет решения ЦК.

Тогда последовало распоряжение передать арестованного командованию Сибири. Эйхе в вагоне под конвоем был выслан в Сибирь, где был исключен из числа командного состава и освобожден от военной службы».

И прежде, чем направленный сюда Москвой Василий Блюхер объединил посты военного министра и главкома НРА в одном (своем) лице, их занимали разные командиры, но исключительно большевики.

Пост главного чекиста ДВР — директора ГПО в 1921 году занимали пять человек, тоже все большевики. Соратник Никифорова еще по Владивостоку Борис Похвалинский за 1921 год, после снятия в январе 1921 года с поста руководителя Госполитохраны, сменил несколько должностей, но в «обойме» председателя Совмина оставался постоянно. Вскоре после того, как Краснощеков официально перестал быть председателем правительства ДВР, в отставку отправили министра иностранных дел Игнатия Юрина, министра транспорта Владимира Шатова и ряд других работников Совмина. Постепенно все активные сторонники Краснощёкова либо сами покинули занимаемые посты, либо были с них сняты.

От демаршей до краха

Надо сказать, что далеко не все социалисты были тверды в своих идейных позициях. Хотя и они иногда  устраивали демарши. Так, меньшевиков и эсеров возмутило то, что в состав делегации, направленной на переговоры с японцами в китайский Дайрен, не было включено ни одного представителя их партий. Кроме того, они тогда же, как отмечает современный историк Иван Саблин, выдвинули требования… заключить мир с Временным Приамурским правительством и сделать межпартийную социалистическую конференцию постоянным органом. «Все эти требования, — отмечает этот исследователь, — были отвергнуты Дальбюро, после чего министры-меньшевики подали в отставку».

Заявления об этом они подали 31 августа, а 15 сентября были уволены со своих постов. Но в итоге все, кроме министра финансов Мечеслава Бинасика, в тот же день были восстановлены на своих постах. Так этот кризис кабинета был преодолен.

А затем последовал Хабаровский поход так называемой Белоповстанческой армии, точнее, остатками каппелевских войск, возглавляемых генералом Викторином Молчановым. 22 декабря белые заняли Хабаровск. Сам Молчанов считал себя монархистом, а вот его каппелевцы больше симпатизировали эсерам.

Спустя десятилетия, вспоминая события тех дней, генерал Молчанов рассказывал: «В Хабаровске я не закрывал революционный комитет, который существовал там до этого. Он был образован еще в 1917 году, когда к власти пришло Временное правительство. Это были, конечно, социалисты, но довольно приличные люди, и я решил их не трогать, потому что мне нужна была там хоть какая-нибудь гражданская власть». Таким образом, хабаровские социалисты, поддержавшие белых Молчанова, подставили своих товарищей по партиям в Чите.

И в тот же самый день, 22 декабря, министры-социалисты и их коллеги на постах товарищей (заместителей) министров подали Никифорову заявления об отставке. И в этот раз она была принята.

И 2 января 1922 года появился приказ №1 правительства ДВР об увольнении с должностей министра промышленности Василия Анисимова, министра земледелия Бориса Тарасова, министра народного просвещения Константина Шрейбера, министра продовольствия и торговли Михаила Полетаева и нескольких товарищей (заместителей) министров.

Министр по национальным делам Карл Лукс, который кроме министерства по делам национальностей возглавлял Центральный комитет Дальнего Востока помощи голодающим Советской России, в это время находился в Москве. В Читу он вернулся только в марте. Заявления он не подавал, однако тогда же и тем же приказом его заменили на большевика Матвея Амагаева.

Так коалиции в Совете министров ДВР пришёл конец. И хотя социалисты всё ещё оставались в составе Народного Собрания, дни их и как партий, и как личностей были, по сути дела, сочтены. Но это была уже другая история.

Александр Баринов.

Фото одного из составов Совета министров ДВР из фондов Забайкальского краевого краеведческого музея им. А.К. Кузнецова.