Читинский собор с питерским шармом

Первое время нужно прочувствовать «почву» под ногами, убедиться, что она не рухнет под тобой в любой момент — аккуратненько, на полусогнутых пройтись по доскам. Потом, когда адаптируешься, важно не расслабляться: если полностью погрузиться в работу, можно и забыть, что под тобою высота семи-, а то и девятиэтажного дома. Таким советом во время подъёма по строительным лесам со мной поделился один из художников-иконописцев артели «Образ», которая сейчас преображает кафедральный собор Казанской иконы Божьей Матери в Чите. И объединение существует уже 25 лет и за спи ной его старожилов порядка 30 расписанных храмов, новый проект уникален даже для них.

Действуют как один организм

Посреди огромного зала высотой 34 метра — многоярусная конструкция. Пока на одной стороне художники скрупулёзно выписывают складки на одежде святых, перья на крыльях ангелов и завитки на орнаменте, на другой стороне происходит безостановочное движение: рабочие переставляют леса к ещё нетронутым стенам, открывая взору уже готовую часть росписи.

Фото Евгения Епанчинцева

К моменту репортажа прошло всего три недели с тех пор, как артель приступила к преображению храма, а сделано, кажется, уже так много! Пусть творцы и говорят, что, в отличие от работы на обычных холстах, здесь им приходится писать большой кистью, даже такие инструменты несравнимо малы в масштабах всего проекта.

— Честно, на моей практике это самый сложный храм. А практика моя насчитывает порядка 20-30 храмов по всей России, — признаётся управляющий артелью Сергей Гусев.

В день художникам приходится спускаться и подниматься по лестницам несколько десятков раз, мозоля руки на перекладинах. Шутят, что по доскам на этажах перемещаются уже не глядя, но на самом деле сохраняют бдительность.

— У нас работа исключительно практическая: шаг влево, шаг вправо — опасность. Поэтому нужно быть жёстко сконцентрированным на месте. А ещё уметь работать в коллективе, — говорит художественный руководитель артели Александр Антохин. Звучит просто — «работать в коллективе». Но только вдумайтесь: это команда творческих людей, которые, как известно, имеют тонкую душевную организацию, нередко — амбиции, с которыми приходится бороться. Члены группы должны не просто спокойно сосуществовать, а иметь полную психологическую совместимость.

Фото Евгения Епанчинцева

— Мы ведь, как в подлодке, уходим в долгое плавание и не просто работаем, а живём вместе — в одних кельях, — говорит художник Андрей Жестарёв. — И важно, чтобы в это время мы не раздражали друг друга, чтобы дружили, и заботились.

Только так артели удаётся создавать роспись быстро и при этом профессионально. Каждый осознаёт свою задачу и выполняет её, не отвлекаясь на другие: к примеру, пишет только лики, только фоны или только узоры. Координирует процесс Сергей Гусев, в голове которого хранится вся схема проекта в деталях. В финале своей опытной рукой Александр Антохин приводит стили художников к единообразию. Словом, действуют иконописцы как единый художественный организм.

Над росписью Казанского собора трудится 11 мастеров из Центральной России — Иванова, Москвы и Санкт-Петербурга, двое из Читы.

Картины становятся иконами

Невозможно преображать храмы и писать иконы, не имея при этом интереса к религии в духовном или хотя бы культурологическом плане. У каждого артельщика, работающего сейчас в Казанском соборе, за плечами личная история о том, как он пришёл к такому необычному виду искусства.

Фото Евгения Епанчинцева

— С детства я человек оцерквлённый, — рассказывает Сергей Гусев. — Мама в свои 75 лет до сих пор поёт в церковном хоре, отца уже нет, но он когда-то тоже расписывал храмы. Начинал я вместе с ним в возрасте 20 лет примерно в 1990 году. Потом отец заболел артритом, уже не мог двигаться по лесам, но так как мне нравилось это дело, в 2000 году я собрал свою бригаду художников.

Состав её менялся. Некоторые присоединились не сразу, например, Анатолий Земсков, ставший частью артели 15 лет назад. Каждое утро он приступает к работе с молитвой, радостью и любовью, считая саму возможность быть причастным к росписи храмов чудом.

Фото Евгения Епанчинцева

— Раньше я занимался светской живописью, и мне стало тесно работать в этой среде. Хотелось творить что-то, что приносило бы пользу церкви и передавало бы мою веру, тепло и любовь, — вспоминает иконописец. — Пятнадцать лет назад я пришёл к батюшке и попросил: «Благословите меня, я хочу расписывать храмы и писать иконы». И он благословил, но при условии, что я найду учителя, который передаст мне знания об этом искусстве. На следующий день мне звонит мой бывший учитель, директор художественного училища и говорит: «У нас не хватает одного человека, чтобы храм расписывать. Может быть, ты поедешь? Мы тебя всему научим». Я в таком восторге отвечаю: «Конечно! Меня только вчера батюшка благословил». Он спрашивает: «Как так?» Говорю: «Не знаю, чудо какое-то!» Вот и до сих пор для меня это чудо.

В глазах художника блестят слёзы, когда он рассказывает эту историю. Для Анатолия роспись храма не столько работа, сколько служение, потому что делает он это не для конкретного заказчика, а для всех прихожан и для себя самого. Понимает: сюжеты, которые пишет их команда, — не просто картинки, а способ духовного просвещения зрителей. Неспроста иконопись считается «Евангелием в красках», а художников-иконописцев зовут своего рода проповедниками.

Фото Евгения Епанчинцева

— Мы хотим сделать такую работу, за которую ни нам, ни потомкам не будет стыдно, — говорит Андрей Жестарёв. — Чтобы эти композиции стали на самом деле святыми, стали иконами для многих людей, даже несмотря на то, что выполнены в академическом стиле. И я надеюсь, что наши старания не пропадут… во глубине сибирских руд.

Ты входишь в храм Божий

В академической, то есть живописной манере в стране работает крайне мало иконописцев. Большая часть владеет древнерусским стилем, который многие причисляют больше к ремеслу, нежели к искусству. Для реалистического изображения требуется высшее образование, которое имеют большинство работающих здесь художников.

Тем не менее, каноны церковной росписи никто не отменял. Мастера изображают святых так, чтобы их можно было узнать даже без подписи — по сопровождающим атрибутам, цвету, особенностям жития. При этом создаются не портреты, а именно образы. Как говорит руководитель объединения, это трудно понять умом, нужно прочувствовать. Недаром артель носит название «Образ». Кстати, отобраны были образы неслучайно.

Фото Евгения Епанчинцева

— Как и в любом православном храме, центральная фигура — Господь Иисус Христос и все события, связанные с его проповедью, с евангельской историей, — объясняет клирик кафедрального собора, диакон Дионисий Миронов. — В основе сюжетной линии будут лежать события, которые считаются великими праздниками. А кульминацией повествования станет Воскресение Христово. В центральном алтаре будут изображены наши русские святители, патриархи, митрополиты, которые возглавляли церковь на протяжении истории, а два предела по бокам мы посвятим царским страстотерпцам (царской семье) и князю Александру Невскому. Кроме того, на часть росписи попадут наши местные чтимые святые. При выборе всех этих сюжетов учитывалось и то, что во внутренних помещениях собора уже есть большие иконы.

Но мало отобрать нужные композиции для росписи и продумать их расположение, необходимо в процессе учитывать, как искажения плоскостей работают на зрителя. Некоторые фигуры художникам приходится намеренно деформировать, чтобы снизу они выглядели естественно — это своего рода математическо-художественные расчёты.

Фото Евгения Епанчинцева

Каждый новый проект команда старается сделать лучше предыдущего. Вот и в этот раз планы у художников грандиозные — ни много ни мало превратить собор в «петербургский дворец». Об этом с полной уверенностью в глазах мне заявляет руководитель артели.

— В моем видении это получится храм «а-ля Питер». Потому что смотрится такой масштаб помпезно, — объясняет он. — Взгляните, какие колонны, какие «паруса». Всё ведёт к тому, чтобы он был дворцом искусства. Вообще я мечтаю, чтобы входящих сюда людей немного прижимало от увиденного и они сотрясались, рассматривая всё. Я думаю, это правильно. Ты входишь в храм Божий и должен это ощущать.

Фото Евгения Епанчинцева

Слушаю слова Сергея и думаю: всё-таки недаром в народе бытует мнение, что у Читы и Санкт-Петербурга есть нечто общее. Обычно аргументировали эту точку зрения наличием ростральных колонн на центральной площади города, сходством градостроения и стиля старинной архитектуры. Теперь появится ещё один повод, инициированный, к тому же, человеком приезжим.

Роспись собора разделена на два этапа. В конце декабря художники уедут домой на зимние каникулы, а после новогодних праздников продолжат работу. Полное преображение храма они обещают показать к концу февраля — началу марта 2025 года.

Екатерина Ерёменко.