Виктор Останин: «Без сильного государства нет сильного общества»

ответственный момент
Виктор Алексеевич, поделитесь воспоминаниями. Начало 90-х время постоянных изменений, состояние некой турбулентности. И в это сложное время Вам предлагают возглавить управление ФСБ по Читинской области…
Предложение было для меня неожиданным. Хотя за некоторое время до этого прежний руководитель управления Геннадий Горбачев в доверительной беседе мне говорил, что собирается уходить на пенсию. Но тогда я, что называется, и ухом не повел. Назначение руководителя из местных противоречило практике спецслужб, но, тем не менее, такое предложение мне поступило. Я осознавал, какая это большая ответственность, но дал согласие.
А вообще, я с содроганием вспоминаю тот сложный период для органов госбезопасности. Все началось с конца 1989 года, когда нас начало трясти. Мне запомнились слова одного депутата Государственной Думы, который резко выступал против разрушения вооруженных сил, спецслужб, правоохранительной системы СССР. Он сказал: Вы представьте, а куда эти люди пойдут?!. И впоследствии выяснилось, что многие действительно пошли в бизнес, криминал. Это были профессионалы, которых учили воевать, проводить спецоперации. Государство грубо выбросило их. В 1991 1992 годах мы потеряли десятую часть личного состава управления. А ведь им нужно было кормить семьи.
Многие мои коллеги затем предпринимали попытки вернуться в систему. Но мы в порядке исключения взяли назад двоих тех, кто не успел замараться криминальными сделками. Эти ребята не смогли через себя перешагнуть. Они воспитаны были по-другому.
Тогда везде были американские советники и в Госдуме, и в правительстве. Очень хорошо запомнил, как на всероссийское совещание руководителей органов безопасности пришел президент Борис Ельцин, вышел на трибуну и говорит: Братцы! Помогите навести порядок в защите государственных секретов! Вот так, сначала все разбазарили, а потом схватились за голову!
Сегодня известно, что 2895 документов с грифом Совершенно секретно исчезли из Госдумы в те годы бесследно.
Тогдашний руководитель нашей структуры Виктор Павлович Баранников, несмотря на то, что он пришел из системы МВД, хорошо понимал, что осколки КГБ СССР это мощная структура, которая должна быть у каждого сильного государства. Он очень много сделал для того чтобы стабилизировать ситуацию. Он был очень близок к Ельцину и благодаря этому многое сделал. В конце концов, в октябре 1993 года он встал на сторону защитников Белого дома, ушел в отставку. После этого начался калейдоскоп смены руководителей.
У сотрудников не было никакой уверенности в завтрашнем дне. Работа была парализована. Восемь раз нас выводили за штат. Мне часто приходилось ездить в Москву. Входя в здание на Лубянке, мы видели, в какой растерянности были люди. Мы, руководители с территорий, приезжали и говорили: а чего вы сидите, надо же что-то делать! И только благодаря этому удалось побудить руководство целенаправленно оспаривать решения властей. Было отправлено обращение в Конституционный суд, который поставил точку во всей этой чехарде.
В авангарде борьбы с бандитизмом
Наверное, очень сложно Вам как начальнику было мотивировать на работу деморализованный всем этим коллектив?
Сложно, но это было делать необходимо. Я и сейчас, и тогда был глубоко убежден в том, что ничто не стимулирует молодых оперативных работников так, как конкретные результаты. В этом заключалась первая моя задача. Вторая состояла в том, чтобы обеспечить сотрудников жильем. Около трети наших работников не имели собственного жилья. И одна из моих первых командировок в Москву поход за деньгами на строительство дома.
Этот этап я прошел успешно. Из 56 млн. рублей, которые шли на всю систему по линии улучшения жилищных условий, мы сумели 18 млн. получить на Читинское управление.
Достигать конкретных результатов в работе пришлось в сложной борьбе с организованной преступностью.
Да, да! Это как раз было время разгула бандитизма. Расскажите, как приходилось с ними бороться?
Меня всегда коробило, что криминалитет начал разъезжать на машинах по центральной площади Читы, как устраивал пышные похороны. Тогда шла война между нашими и чеченскими группировками. Многие из лидеров криминального мира ныне известны. В Забайкалье в связи с громкими делами в отношении них пытаются утверждать, что если бы не они, то чеченцы установили бы в Забайкалье свой полный контроль. Но это не соответствует действительности.
Да, была чеченская группировка. И подтверждением тому памятное бандитское нападение на турбазу Березка, где чеченцы жили. Это был настоящий штурм с гранатами, боевым оружием. Ранение одного из Иконниковых нам потом частично помогло нащупать след.
О существовании группировки, конечно же, знали. Они проявляли себя не только в Чите, но и гастролировали в Бурятию, Иркутскую область, дотягивались даже до Красноярского края. А наш Первомайск в Шилкинском районе практически ходил под ними, как в то время было модно говорить.
Когда мы начали всерьез заниматься организованной преступностью, запаслись доказательной базой, расследовали несколько убийств. Потом с санкции прокурора, вместе с УВД (это было первое оперативное сотрудничество трех структур) брали подавляющую часть авторитетов прямо в здании читинской мэрии. Они заехали на задний двор, вышли из машин и направились к мэру города Равилю Гениатулину с требованием разрешить им регистрацию ассоциации Родина и легально собирать деньги на зону. Телохранители, естественно, остались в машинах. А когда через два с половиной часа спохватились своих боссов, они были уже у нас в руках.
Тут же к делу подключились влиятельные адвокаты, был поднят шум. Никто не верил, что это задержание надолго. Но мы приняли решение растащить их по разным регионам, чтобы затруднить работу адвокатам. За это время дополнительно собрали доказательства. Ко мне даже приходил один известный забайкальский адвокат и требовал освободить его подзащитных Осинцева и Трифонова (Интеллигента). И когда руководитель следственной группы Игорь Канунников показал ему видеосъемку с трупами, с убийством сотрудника Ингодинского РОВД Игнатьева, тело которого братья Иконниковы спрятали в водосточной трубе на окружной трассе, этот адвокат вынужден был уйти ни с чем. Но потом, когда была отменена статья Уголовного кодекса за недоносительство, он Интеллигента все-таки смог вытащить. Поскольку кроме этого мы ему предъявить ничего не смогли. Выяснилось, что он просто присутствовал при убийствах и участия не принимал.
С момента задержания до приговора суда прошло три года. Дело закончилось тем, что за решетку отправили 34 человека, из них девять авторитетов. Общий срок превысил 360 лет. Было также пять пожизненных сроков.
Это было, наверное, первое дело по статье бандитизм по всей России. После нас появилось дело в Екатеринбурге, затем в Хабаровске. Система проснулась от ударов по раздроблению и заработала.
Тогда, в 1994 году, после первого задержания, уже вечером, я посмотрел на молодежь, которая участвовала в операции, и понял, что от них будет толк. Один из них уже получил звание генерала на Камчатке, многие уезжают в другие регионы на должности заместителей начальников управлений. Потому что для оперов конкретный результат это важнейшее дело!
Помимо этого дела, в 1994 году мы закончили успешную операцию по захвату с поличным иностранного разведчика. Вот с этого и началась уверенность. Я за время службы усвоил для себя, что есть какой-то цикл, когда спецслужба растет, а потом ее обрушают это 15-16 лет.
А кому это вообще нужно обрушать?
Просто всегда есть люди не заинтересованные в том, чтобы государство крепло. Кто-то считает, что без сильного государства может быть сильное общество. Но я полагаю, это блеф. Когда я на эту тему разговариваю с политиками, я привожу им в пример Китай. Почему китайцы смогли без катаклизмов и потрясений, которые мы прошли, построить серьезную рыночную экономику. Они все держали под своим контролем и постепенно отпускали вожжи.
Госбезопасность это не только разведка
Почему, по-вашему, такой разгул преступности стал возможным?
Государство проявило свою слабость. На мой взгляд, преступность искоренить нельзя. Но у нее свои ниши (проституция, наркотики), дальше которых ее пускать нельзя. Истоки беспредела нужно искать еще в 1985 году, когда началась перестройка.
А у нас когда стали появляться кооперативы, началась приватизация. Причем последняя шла двумя способами: полная приватизация, либо приватизация так называемых красных директоров, когда контрольный пакет акций отдавался руководителю предприятия.
Так, например, пропал КСК, когда его генеральный директор начал увозить станки в Китай
Просто в то время появились люди, которые увидели, что можно, на работая, просто взять и хапнуть разом.
Я все время размышляю над тем, можно ли было отстоять Читинскую угольную компанию. И прихожу к выводу, что этого бы не получилось. Просто давление было очень мощное.
Дорогой уголь, а как следствие и высокие тарифы на энергоресурсы в Забайкалье, это ведь от неумения руководства региона выстраивать отношения с бизнес-структурами и давление с их стороны на власть. Все зависит от личности руководителя и от его веса. Ведь губернатор Кемеровской области Аман Тулеев сумел же не пустить СУЭК на Кузбасс, выставить поставщиков топлива. В итоге там цена угля осталась весьма приемлемой.
В 2000 году, когда финансово-промышленной группе МДМ была продана Читинская угольная компания, Останин привел примеры давления бизнеса, как на руководителей предприятий, так и на должностных лиц государства. В частности, большая работа была проведена с гендиректором Читинской угольной компании Юрием Уциным и главой администрации Читинской области Равилем Гениатулиным.
С этого времени начались проблемы. Это было время, когда государство ослабло, и появилась безнаказанная коррупция.
Когда я работал еще в управлении ФСБ, я выступал категорически против продажи Читинской угольной компании, а также против того, чтобы Чинейское месторождение захватили тогдашний министр путей сообщения Николай Аксененко и его родственники. Благодаря ему мы потеряли миллиарды рублей.
Ну, это уже вопросы экономической безопасности. Как они связаны с безопасностью политической, на ваш взгляд?
Напрямую. Будем размышлять так. Если мы не будем развивать свои территории, мы их потеряем.
Когда я работал в Думе председателем комитета по аграрной политике, я интересовался, какие инвестиции шли в аграрный сектор Китая. Я был поражен! Там по 170-180 миллиардов долларов ежегодно поступало в сельское хозяйство. Любой инвестор, когда он видит надежную власть, надежный бюджет, способный рассчитаться, гарантии государства, он будет вкладываться. Мы сегодня в Забайкальском крае говорим об инвесторах, но при этом наш бюджет оставляет желать лучшего. Ничего нет. Какой инвестор к нам придет?
И если мы не воспользуемся положительным опытом Китая, то мы потеряем территории.
Моя позиция твердая. Китаю уже некуда развиваться, кроме как на север. Нельзя сказать сегодня, каким образом он будет вести экспансию: экономическим или военным способом.
Больше всего, я считаю, край пострадал от потери Забайкальского военного округа. Судите сами, у нас основной доход это налог на доходы физических лиц (НДФЛ). Промышленности, которая могла бы приносить иные доходы в бюджет, у нас практически нет. С уходом военного округа мы потеряли около 250 тысяч военнослужащих. А притом, что два года назад денежное содержание военнослужащего увеличилось в 2,5 раза, мы бы сегодня могли бы жить только на один НДФЛ.
После этого мы сразу потеряли вес и престиж в РФ. На полигоны, в учебный центр перестали ездить первые лица государства.
В 2020 году заканчивается модернизация китайских вооруженных сил. Это будет мощнейшая, технологически модернизированная армия с огромным потенциалом. Нам необходимо предпринять меры для безопасности своих границ.
В свое время мы, например, рассматривали могочинский участок границы как очень важный. Была реальная угроза на случай военного столкновения. В 40 км от границы проходит Транссиб, его перерезка означала бы потерю Дальнего Востока. Сейчас китайцы настаивают на том, чтобы мы построили несколько мостов, в том числе на переходе Покровка-Логухэ, в районе Благовещенска. Это будет большой глупостью, построить стратегические сооружения и потом отдать их Китаю.
Международные отношения вещь непостоянная. С тем же Китаем мы несколько раз мирились и ссорились. Мы то укрепляли границу, то ослабляли.
Когда китайская Маньчжурия начала расти, у нас в Забайкальске построили всего пять домов. Дальнейшего развития не получилось. Хотели развивать свободную экономическую зону Даурия на огромном приграничном пространстве вместо того, чтобы уделить внимание только одному приграничному пункту. Когда подсчитали, то получилось, что на каждый квадратный километр свободной экономической зоны потребуется 70 млн. рублей! А поскольку таких денег ни у кого нет, проект так и не был воплощен.
О борьбе с коррупцией
Виктор Алексеевич, интересно было бы поговорить с Вами о вашем нынешнем месте работы. Тема госзакупок весьма актуальна в свете борьбы с коррупцией. Не случайно в 2008 году прежний губернатор создал департамент госзакупок. Теперь его функции переходят ГАУ Центр госзакупок. Следует ли ожидать порядка?
Сегодня борьбе с коррупцией уделяется уже больше внимания, поскольку важность этой работы видит президент Путин. Но и здесь работы предстоит сделать немало. Многие московские чиновники зарабатывают на госзакупках деньги. Ведь достаточно позвонить либо местному губернатору, либо министру и сказать Есть мнение, что надо купить вам такую аппаратуру, этот министр или губернатор будет все делать для того, чтобы удовлетворить волю позвонившего. А тот чиновник, который стал посредником, зарабатывает 10 процентов от стоимости.
Основная беда нынешней власти в том, что она не может обрубить ближний круг. И мы оказались в замкнутом кольце. Но если не взять пример с премьер-министра Сингапура Ли Куан Ю и не посадить за коррупцию своего лучшего друга, как он в свое время советовал, то проблемы не решить. У нас государство имперское, мы привыкли смотреть на царя.
Виктор Алексеевич, ваш профессиональный праздник День работника органов безопасности совпал с юбилеем нашей газеты…
И я от души поздравляю вас с этой датой! Желаю вам оптимизма и острого пера! А своим коллегам по работе в ФСБ желаю никогда не падать духом и твердо стоять на страже интересов государства!