Старость не радость, или Кому на Руси жить хорошо

Тяжело быть пенсионером в России (или, может быть, только в Забайкальском крае?). Неприятно и унизительно в свои восемьдесят с лишним бегать по разным ведомствам, выстаивать длинные очереди к окошечкам, чтобы выяснить, кому и за что задолжал, выслушивать сентенции о своей правовой несостоятельности…
Вздыхали наши предки, что старость не в радость. Но им, вероятно, хоть всякие должностные чины не очень докучали. А сегодня вот едет в троллейбусе женщина: по всему видно, что не молодуха, давно, как у нас любят говорить, на заслуженном отдыхе. Кондуктор тем не менее требует у нее пенсионную справку не утаивает ли она от МП г. Читы ТУ восемь нельготных рублей. Ну чем не сцена с почтальоном Печкиным: А документ у вас имеется? Усы и приклеить можно…. Неужели наши, пережившие свои семьдесят и более лет граждане (их возраст, даже на мимолетный взгляд, в кармане не утаишь) не являются ветеранами труда? Ну не из олигархов же они, раз едут в общественном транспорте.
Конечно, в преклонном возрасте человек бывает забывчив оставить дома какое-либо удостоверение, разрешающее льготу, дело нехитрое. Вот и слышишь нередко, как с особо настырными кондукторами конфликтуют пожилые пассажиры. И даже те, которые квиточки на льготу держат при себе. Это понятно, не пристало им, старшему поколению, терять честь и совесть из-за каких-то нескольких пресловутых рублей. Сколько пользуюсь общественным транспортом, не припомню, чтобы старые люди когда-либо не оплатили свой проезд.
И откуда занесено к нам столь неуважительное отношение к дедушкам и бабушкам, которым, по большому счету, ездить следовало бы бесплатно. Впрочем, если в Чите сделать этого не могут, то хотя бы не подозревали стариков в нечестности.
А их самих обирают иначе. Если не приглядываться к некоторым маршруткам и автобусам, то навряд ли усмотришь на них указание на льготу: хитроумные водители прячут таблички либо где-то сбоку, либо под стеклоочистителем. Коли же не видишь отдашь деньги по полной цене. Зато когда ЛЬГОТ НЕТ, указано весьма броско. Детей, между прочим, недобросовестные водители вообще умудряются обсчитывать.
Существует еще одна не особо эффективная льгота бесплатные лекарства. Это как побегать надо, чтобы их заполучить! То доктор отсутствует, то рецепты составить не успели, то лекарства не поступили. Поволнуешься и в ожидании, когда печать пришлепнут на бланк… Затем в аптеке огорошат: препаратов этих (как правило, неких заменителей) уже нет, кончились; скоро поступят, ждите, заглядывайте.
Ближний свет к фармацевтам до троллейбуса пешочком метров четыреста-пятьсот и катить еще две-три остановки. Куда деваться едешь. Дистанция хоть и не марафонская, но и не спринтерская.
Это еще что. Проблема, как пенсию потратить. Каждый месяц раздумываем с супругой над этим философским феноменом. Казенные пилюли, к примеру, только для отвода глаз. Куда больше требуется не льготных. Лекарские специалисты советуют для эффективности употреблять те капли и таблетки, которые они рекомендуют. А это в разы дороже. Не меньший расход на коммунальные услуги (пенсия никак не компенсируется в сравнении с их ростом).
Бытует шутка: получали веселились, подсчитали прослезились. Что осталось от пенсии на покупку еды, где подешевле да попроще… И самый минимум для одежды. Зато вдруг возникает масса каких-то непредвиденных расходов, и среди них…
Что такое плата за ОДН? Это трата электричества на общедомовые нужды. Они, безусловно, есть. Но соразмерность расхода и погашения вызывает большие сомнения. Не скажу, каждый месяц или не каждый (скорее всего ежемесячно) разносчики бросают в почтовый ящик приметный лист от Читинской энергосбытовой компании с совершенно непонятными выкладками. Трудно уяснить, какая сумма искомая, а какая нет, но все они между собой разнятся. Отличаются и поквартирно: кому шестьсот целковых, кому за триста, случается и по нулям. Не странно ли?
В нашей трехкомнатной квартире восемь лампочек (простых), два холодильника, телевизор, сетевой радиоприемник (по утрам слушать вести), электроутюжок (стиральной машины нет). И вся эта бытовая техника за месяц накручивает энергии на счетчик рублей этак на 350-400. В подъезде на двадцать хозяев светят шесть лампочек (не всегда), и горят они не круглосуточно, только по темноте. Интересно, из каких соображений и каким образом ОДН перекрывает квартирное потребление электричества?
Могу еще согласиться, что жилец сверху, поднимаясь к себе, ухватывает света побольше, чем мы первоэтажники. Но как соседи, живущие дверь в дверь, ухитряются по-разному пользоваться освещением одной лампочки? Может, каждый, тишком открыв свою дверь, веником загоняет в квартиру световые волны? Иначе чем объяснить диспропорцию сборов по ОДН. Прикинешь ненароком, какая вообще сумма складывается на сто двадцать квартир за голову схватишься: каждую ночь дом должен утопать в невообразимой иллюминации.
Не меньший интерес к карману пенсионера проявляет другой сборщик налогов Забайкальский фонд капитального ремонта жилых домов. Недавно в почтовый ящик подкинули счет-извещение. До конца года вместе с задолженностью за предыдущие месяцы образуется кругленькая сумма платежа. Уместно спросить, однако, что за структура этот фонд. Предприятие государственное или частное? Если государево, то, похоже, давно бы долги содрали (попробуйте не платить федеральные налоги!). Коли же частное, то кем уполномочено и по какому праву? И какие есть при этом гарантии и от кого?
В нашем доме не столь уж давно провели капитальный ремонт (провели мягко сказано). Средства пришли из госказны да с квартировладельцев собрали по три тысячи. Домовой комитет сразу по окончании восстановительных работ вкупе с независимыми экспертами выявили серьезные финансовые, инженерно-технические и ремонтно-строительные нарушения как подрядчиком, так и со стороны управляющей компании. Это подтверждено было и представителями надзорных органов.
Затем начались изнурительные хождения по чиновничьим кабинетам. Бюрократы из надзорных ведомств с доводами проверщиков соглашались, но ничего не предпринимали. В конце концов домкомовцы устали что-либо доказывать, разуверились в заинтересованности прокурорских, судебных и иных представителей закона. Домовой комитет распался, кто-то из его членов сменил место жительства, кто-то и вовсе покинул родные пенаты. В управляющей компании ликовали все осталось шито-крыто.
Чешешь в затылке и думаешь: отдать ли фонду, перед которым не брал никаких обязательств, свои кровные, накопленные на домовину, или жить одним днем. Не коптить же небо еще лет тридцать, когда приблизится срок очередного обновления обветшалого жилища. Впрочем, лишь в буйной фантазии привидится, что можно дотянуть в своем возрасте до ста десяти или ста пятнадцати. Помните, как небезызвестный Ходжа Насреддин пообещал эмиру научить своего ишака не только читать, но и говорить, а друзьям пояснил: За двадцать лет умру я, эмир или ишак.
Невозможно избавиться и от мысли, что в один прекрасный момент фонд капремонта испарится в небытие. Кто-нибудь гарантирует иное? Едва ли не ежедневно жизнь подтверждает самые худшие предположения.
Нам, поколению военной поры, уже не дотянуть до светлого будущего. А ведь так ждали.