Тихий переворот в Бурятской автономии

В Чите с 12 октября по 3 ноября 1921 года впервые проходили заседания Народного национального Собрания Бурят-монгольской автономной области (БМАО) ДВР.

Напомню, что в конце апреля того года члены бурят-монгольской фракции Учредительного Собрания ДВР провозгласили себя Бурят-монгольским съездом и сформировали Временное управление Бурят-монгольской автономной области ДВР. В состав области включили Агинский, Баргузинский, Хоринский и Чикойский аймаки, в которых тогда проживало около 109 тысяч человек. Так как они не имели даже общих границ, а были разбросаны по Забайкальской и Прибайкальской областям ДВР, столицей области осталась Чита. Возглавил его тогда социалист-революционер (эсер) Пётр Дамбинов. И вот летом началась работа по подготовке проведения работы Народного национального Собрания БМАО. В июле прошли выборы. И если до этого в его составе почти не было коммунистов, то теперь ситуация изменилась.

Подготовка переворота

В 1974 году в Улан-Удэ была издана книга известного в республике историка Никифора Петровича Егунова (1902-1995) «М.И. Амагаев», посвящённая жизни и деятельности известного большевика, который и возглавил тихий переворот в БМАО ДВР в 1921 году.

«Если в пределах РСФСР автономным движением бурят и строительством национальной государственности руководила Бурятская секция РКП(б) под руководством Иркутского губкома партии, — писал Егунов, — то в пределах ДВР в силу ряда причин к руководству национальным движением бурят пришли эсеры и бурятские националисты».

И в июне 1921 года Дальневосточный секретариат Коминтерна направил из Иркутска в Читу заместителя председателя ЦК бурят Восточной Сибири, большевика с 1917 года Матвея Иннокентьевича Амагаева.

Он родился 18 июня 1897 года в улусе Доодо-Наймагут Иркутской губернии. В 1917 году окончил Иркутскую учительскую семинарию и вскоре стал партийным работником. В 1918 году был инструктором-пропагандистом Центросибири. С началом гражданской войны находился на подпольной работе в Маньчжурии, а в первой половине 1920 года — во Владивостоке, где одновременно учился на юридическом факультете. Потом вернулся в Прибайкалье и стал председателем Ангарского аймачного ревкома, а в 1921 году вместе с Михеем Ербановым создал бурят-монгольскую секцию Иркутского губкома РКП(б).

30 июня Амагаев отправил в Иркутск подробную телеграмму, в которой констатировал: «Правительство поддерживает управление Бурятской автономной области, но не вполне доверяет ему, поскольку там нет коммунистов. Политическая работа среди трудящихся бурят совершенно отсутствует. Количественно и качественно бурятские коммунисты здесь ничто».

И из Иркутска в Читу направляется группа бурятских большевиков. 27 июля 1921 года Дальбюро ЦК РКП(б) признало желательным вхождение двух коммунистов в состав Бурят-Монгольского автономного управления (Бурмонавтупра, как писали в газетах тех лет). На следующий день на заседании президиума Бурмонавтупра Амагаев от имени ЦК бурят-монголов Восточной Сибири и правительства ДВР (про решение Дальбюро ЦК РКП(б) речь не шла) сообщил об их готовности оказать помощь в приезде из Прибайкалья бурят-коммунистов. «Президиум Бурмонавтупра как под давлением сверху, так и в связи с усилением критики снизу, — констатировал Никифор Петрович Егунов, — был вынужден согласиться на включение в состав президиума коммунистов К.С. Ильина и Ф.И. Павлова, а также беспартийного Ш.Ш. Шагдарона».

«2-го октября, в 6 час. вечера, в помещении учредительного собрания, — сообщила 1 октября газета «Дальне-Восточный Телеграф», — состоится открытие народного национального собрания бурят и монгол. Депутаты уже съезжаются» (с подшивкой газет  ознакомился в Забайкальском краевом краеведческом музее им. А.К. Кузнецова и  Государственном архиве Забайкальского края).

Но в тот день заседание не состоялось. «Не без влияния М.И. Амагаева, — отмечал Егунов, — созыв уполномоченных в национальное собрание был отложен до 15 октября 1921 года».

Видимо, эти почти две недели понадобились для обработки большинства беспартийных уполномоченных, как тогда называли депутатов Нарсобрания. И к открытию всё или почти всё для переворота было готово.

Нарсобрание БМАО ДВР

12 октября в зале Учредительного Собрания ДВР (бывший Второвский пассаж) в 18 часов открылось Бурят-монгольское национальное Собрание.

Всё было торжественно, но специфично. С одной стороны звучал «Интернационал», с другой — прибывший в Читу Пандито-Хамбо-лама преподнес избранному председателю Собрания, бывшему члену Учредительного Собрания России Баэртону Вампилуну голубой хадак.

В повестку дня были включены 20 вопросов. «Для предварительного рассмотрения и согласования основных вопросов повестки, — сообщала 15 октября «Дальне-Восточная Правда», — Собрание выделяет ряд комиссий: комиссию личного состава, административную (органический закон об автономии, положение об управлении, положение о милиции и подводная повинность), земельную, культурно-медицинскую (народное образование, издательское дело и народное здравие), финансово-экономическую (хозяйственное строительство и смета), юридическую и комиссию по воинской повинности».

В тот же день с докладом о деятельности Бурнарревкома и Бурмонавтупра выступил Пётр Дамбинов (газеты тех лет писали Данбинов). Краткое изложение его 18 октября напечатала «Дальне-Восточная Правда»: «В вопросах общей политики ДВР Бурнарревком вполне признавал и поддерживал точку зрения правительства и в этом направлении вел агитационную и информационную работу. Также принимались срочные меры к улаживанию земельных недоразумений на местах. Правда, окончательно прекратить земельные захваты не удалось, но все же во многих местах конфликты были улажены мирно. Аймаки были признаны Правительством как уездные единицы. Бурятские бойцы были выделены в особую кавчасть (кавалерийскую — авт.) и поставлены на более сносные условия. Наряду с этой работой Бурнарревком принимал меры к подготовке и разработке вопроса об автономии бурят. Что касается деятельности Временного Управления Буравтобласти, то оно главным образом было занято подготовительно-организационной работой. Прежде всего был создан технический аппарат Управления с 8 отделами. Также были приняты меры к прекращению теократического движения, непрекращающихся земельных недоразумений, возвращения эмигрантов из Монголии и т. д. К национальному собранию разработаны материалы и доклады по основным вопросам внутреннего строительства».

И затем в течение нескольких дней обсуждались самые разные вопросы — от политики и непростых земельных отношений до здравоохранения. Казалось, что всё спокойно и нормально. Работа Бурмонавтупра была оценена удовлетворительно.

17 октября перед уполномоченными Нарсобрания БМАО выступил с докладом член Дальбюро ЦК РКП(б), буквально в те дни назначенный министром иностранных дел ДВР,  Яков Янсон, рассказавший и о внутренних, и о внешних проблемах «Буферной» республики.

А к финалу произошёл тот самый переворот, который с лета готовили коммунисты.

Новый председатель

Под занавес Собрания председателем президиума Бурмонавтупра был избран Матвей Иннокентьевич Амагаев. Из Иркутска ему на помощь отправили большую группу бурят-коммунистов, которые начали оттеснять представителей других партий.

Не стесняясь в выражениях, большевик Амагаев повел непримиримую борьбу со вчерашними союзниками.

Вновь процитирую книгу Егунова: «Помню до сих пор, — писал в своих воспоминаниях А.П. Матханов, — правдивые и очень меткие характеристики: про П.Н. Дамбинова Амагаев сказал, что это «скудоумный болтун, жонглирующий взятыми напрокат модными фразами; ловец удачи, пенкосниматель, либеральствующий пустомеля». Б. Вампилуну публично заявил: «Мелкий политикан, воспевающий феодализм, старый режим, новый режим Семенова; политический авантюрист, выдвигающий идею панмонголизма…».  Крупному кулаку И. Салтыкову Амагаев сказал в лицо: «Реакционный тупоум, грязный пошляк, одинокий чужак…».

Ну, и всё в том же духе. Большевики, использовав в своих интересах представителей других социалистических партий, которые также боролись с режимом атамана Григория Семёнова, сначала шельмовали их, а потом уничтожали. Правда, через некоторое время уничтожили и тех, кто провёл тогда в Чите большевистский переворот.

В январе 1922 года Амагаева назначили вместо меньшевика Карла Лукса министром по национальным делам ДВР.

Пётр Дамбинов умер в лагере в 1938 году. Тогда же был уничтожен Баэртон Вампилун. В 1941 году умер в лагере приветствовавший Народное Собрание от имени народного правительства Монголии бурят Цедениши Дашипилон.

А вот Матвей Амагаев после создания в 1923 году Бурят-Монгольской АССР был избран председателем Центрального Исполнительного Комитета (ЦИК) только что созданной республики. Потом он несколько лет работал в Монголии, в Наркомате внешней и внутренней торговли СССР, был председателем акционерного общества «Востоккино». После того, как он окончил Институт Красной профессуры, его назначили ректором Ленинградского института живых восточных языков. В 1935 году стал профессором.

Арестовали его в 1937 году. Умер он в лагере Севжелдорлага в Коми АССР в августе 1944 года. И его, и его оппонентов в Народном Собрании БМАО ДВР 1921 года позже реабилитировали. И вот теперь восстановлена память обо всех, кто в 1920-е годы создавал Бурятскую автономию.

Александр Баринов.