Оно всё же состоялось!

100 лет назад 12 февраля 1921 года, в Чите начало работу Учредительное собрание ДВР. Мечта нескольких поколений российских социалистов стала реальностью, пусть только на Дальнем Востоке.

Многопартийный, хотя…

«От состава Учредительного Собрания будет зависеть вся конструкция Дальне-Восточной Республики, –– говорилось в передовице главной официальной газеты «Дальне-Восточная Республика» 24 ноября 1920 года на старте компании по выборам в этот своеобразный парламент, –– вся совокупность законов, которыми будет управляться наше трудовое государство. От него будет всецело зависеть и та экономическая политика, которая ляжет основу хозяйственной структуры всей Республики».

У руководителей дальневосточной организации коммунистов были опасения, что расклад сил в Учредительном собрании может оказаться не в их пользу. Поэтому в ходе избирательной кампании была ими предпринята масса ухищрений. Когда подвели итоги голосования, они смогли вздохнуть свободно. Да, состав Учредительного собрания получился многопартийным, но подавляющее большинство было у коммунистов.

Всего должно было быть избрано 427 депутатов. В день открытия в Читу прибыл 351 человек. С учётом подъехавших позже их стало 386, но к марту осталось 381.

Только один депутат считался беспартийным и независимым. Остальные распределились по фракциям. По три человека входили во фракции народных социалистов (энесов) и внепартийных демократов, как именовали себя бывшие конституционные демократы (кадеты). Ещё была фракция из восьми человек, именовавшаяся «беспартийные демократы», их было восемь. Сибирских социалистов-революционеров (эсеров) было шесть, они создали отдельную фракцию. А их бывшие коллеги по партии –– эсеры имели фракцию из 18 депутатов. Во фракции социал-демократов (эсдеков или меньшевиков) было 13 человек. Столько же (13), хотя первоначально указывалось 20 человек, было в единственной фракции, созданной по национальному принципу, бурят-монгольской. По подавляющему большинству вопросов она поддерживала большевиков.

Самыми крупными были три фракции. Две из них, так называемые крестьянские, считались беспартийными. В крестьянской фракции меньшинства, которую большевики именовали кулацкой, было 44 депутата. И хотя там лидировали эсеры, по многим вопросам эта фракция поддерживала коммунистов. Самой крупной была крестьянская фракция большинства. В ней было 183 депутата, и руководилась она большевиками. Официальным руководителем фракции стал деревенский учитель, большевик Иван Слинкин. Хотя по некоторым вопросам и её делегаты голосовали против большевиков. Как показали последующие голосования, из 187 беспартийных депутатов коммунистов по всем вопросам поддерживали 143.

Наконец, непосредственно во фракции РКП(б) было 93 депутата. Её руководителем до начала заседаний Учредительного собрания был избран самый известный и авторитетный большевик Забайкалья Дмитрий Шилов. Всего же коммунистов среди делегатов Учредительного собрания было 169 человек. С учётом поддерживавших их беспартийных, у них было подавляющее большинство. И руководители РКП(б) были в состоянии провести любые решения.

Вместе с тем, наличие умеренно социалистической оппозиции привело к ожесточенным дебатам на пленарных заседаниях собрания, часть из которых приводилась на страницах местной печати, что пусть косвенно, но всё же влияло на политическую обстановку в этой «буферной» республике.

Не состоявшийся заговор    

На самом деле у руководства дальневосточной организации партии большевиков не было единства в отношении к Учредительному собранию. Были даже опасения, что, как и в российской «Учредиловке», им не достанется большинство. Кроме того, многие местные коммунисты, особенно из числа бывших партизан, воевавших за Советскую власть, не понимали, для чего нужен этот «буфер».

И 20 декабря 1920 года на заседании Дальбюро ЦК РКП(б), воспользовавшись отсутствием тяжело болевшего Александра Краснощёкова, было принято решение поставить перед ЦК партии вопрос о переходе «на советский порядок» к моменту созыва Учредительного собрания. Об этом решении они поставили в известность Сиббюро ЦК РКП(б), у которого попросили поддержки. И уже на следующий день Сиббюро их поддержало, постановив, что считает своевременной постановку вопроса о ликвидации «буфера».

4 января 1921 года эта проблема была обсуждена на Пленуме ЦК РКП(б), которым руководил Владимир Ленин. Постановили: «Признать советизацию Дальневосточной республики, безусловно, недопустимой в настоящее время, равно как недопустимы какие бы то ни было шаги, способные нарушить договор с Японией…». Была создана специальная комиссия, которая в кротчайшие сроки должна была разработать специальный документ-инструкцию для коммунистов ДВР. И уже 12 января Пленум ЦК РКП(б) утвердил разработанные этой комиссией «Краткие тезисы по Дальневосточной республике». В основном они повторяли положения «Тезисов», принятых ЦК 13 августа 1920 года, но ещё раз подчеркивали, что все существенные вопросы внутренней и внешней политики ДВР должны были решаться только при согласовании с ЦК. 24 января тезисы были переданы в Читу.

Тогда на заседании Дальбюро ЦК РКП(б) 25 января три его члена (Гроссман, Знаменский и Трилиссер) потребовали от ЦК решить, кого оставить в Чите –– их или Краснощёкова. На следующий день был получен ответ –– остаются все, работать должны дружно. 30 января «заговорщики» подчинились этому решению.

Однако вплоть до открытия Учредительного собрания продолжали «мутить воду».

Не случайно 4 февраля в главной большевистской газете ДВР «Дальне-Восточной Правде» была напечатана передовица, в которой прозвучала неприкрытая угроза:

«И если окажется, что Учр. Собрание не обладает ни необходимым революционным темпераментом, ни пониманием стоящих перед ним задач, если и Учр. Собрание займется топтанием на месте, столь характерным для мелко-буржуазной беспомощности –– ясное дело –– массы очень скоро изживут последние остатки своих миражей и пройдут мимо него, через него».

Правда, днём раньше из Москвы вернулся Пётр Никифоров, который начал активно «промывать» мозги своим партийным товарищам. Он и на партийных конференциях, и на заседании фракции коммунистов выступил, предупредив, что никакой советизации или разгона «Учредиловки» не будет.

Это позволило вскоре начать работу дальневосточного парламента.

Но если левые в конце концов определились в своем отношении к Учредительному собранию, сложнее было правым, которые просто опасались… за свою жизнь.

Крайне правые не приехали

Крайне правые делегаты были избраны в Приморье, находившемся отчасти под контролем белых, отчасти японских оккупантов. Именно там были избраны такие одиозные фигуры, как, к примеру, генералы Василий Болдырев и Григорий Вержбицкий, купцы братья Спиридон и Николай Меркуловы, которые вскоре возглавят во Владивостоке переворот и ряд других.

В итоге 17 правых депутатов в Читу не рискнули ехать. Современный историк Иван Саблин, считает, что они «прекрасно помнили судьбу кадетов Федора Федоровича Кокошкина и Андрея Ивановича Шингарёва, избранных во Всероссийское учредительное собрание и убитых 7 января 1918 года».

Но дело в том, что были и свежие примеры, в том числе и из Забайкалья.

Так стало известно об аресте в Бичуре (Прибайкалье) депутата Павлова (по списку крестьян-хлеборобов), который перед отъездом в Читу решил провести митинг. Пришлось вмешиваться руководству республики, чтобы местные сотрудники Госполитохраны его отпустили.

А на другого делегата С.Е. Вологодского, так же в Прибайкалье в ночь с 19 на 20 января было совершено покушение. Вот, что было рассказано об этом в газете «Дальне-Восточная Республика» 8 февраля:

«В настоящее время гр. Вологодский прибыл в Читу, и от него удалось узнать некоторые подробности этого покушения. Когда гр. Вологодский с семьей ночью, глухой улицей возвращался с детского спектакля, в него был произведен выстрел. Пуля пробила щеку, но благодаря своевременной помощи рана быстро зажила. Местные власти производили расследование и установили, что стрелявших было двое, одетые в солдатскую форму».

Так что те, правые (кадеты, энесы и эсеры), которые всё же прибыли для участия в заседаниях Учредительного собрания, проявили большое личное мужество.

Вопросы бытовые

Заседания было решено поводить в самом величественном, а главное, имевшем на первом этаже зал (бывшие площади магазина) возможность (после небольшой переделки) принять всех делегатов и гостей, здание Второвского пассажа.

Деньги на ремонт и реконструкцию были выделены ещё осенью 1920 года. Тогда же был проведён конкурс среди художников на оформление зала. И вот к февралю почти всё было готово.

«Спешно работает группа художников, работают столяры, плотники, штукатуры, — сообщала 1 февраля «Дальне-Восточная Республика». –– Изготовлено уже порядочно мебели для депутатов. Это — пятиместные, чрезвычайно изящные и вместе простые, сиденья с плоскими пюпитрами, без подъемных крышек».

11 февраля уже «Дальне-Восточная Правда» писала: «Закончена настилка линолеума и окраска дверей и окон, за исключением некоторых комнат. Происходит мытье полов. Фактически к 10-му февраля помещение может считаться готовым для открытия работ Учред. Собрания».

И, наконец, в день открытия, то есть 12 февраля, «Дальне-Восточная Республика» проинформировала читателей: «В настоящее время совершенно закончена художественная часть отделки помещения для Учредительного Собрания. Закончена также и окраска. В зале заседаний расставлены скамьи для депутатов и столы для Президиума. Ко дню открытия Учредительного Собрания все работы будут совершенно закончены».

В этом же номере были сообщены и другие подробности, о которых 100 лет никто не вспоминал: «В помещении Учредительного Собрания, в связи с его открытием, переселились учреждения, связанные с работой Учредительного Собрания. В отдельных комнатах уже поместились фракции коммунистов и крестьянская. Фракции социалистов-революционеров и беспартийных крестьян и рабочих помещаются в одной комнате. Три комнаты заняты Дальневосточной, по выборам в Учредительное Собрание, комиссией. Библиотека и читальня для членов Учредительного Собрания также занимает три комнаты. Пока остаются не занятыми комнаты для Президиума Учредительного Собрания».

Требовалось ещё решить вопросы проживания, питания и даже досуга депутатов собрания. Какое-то количество разместили в гостиницах, которые и так были заняты работниками министерств, ведомств и армии. Поэтому пришлось через газеты обращаться к читинцам.

1 февраля в газетах было опубликовано объявление (оно же было развешано по городу): «В виду недостачи помещений для размещения прибывающих Депутатов Д.В. Учредительного Собрания и желая избегнуть мер принудительного характера, Уполномоченный Пр-ва Д.В.Р. по организации Учредительного Собрания приглашает граждан города Читы, желающих добровольно предоставить какие-либо помещения для проживания членов Высокого Собрания на время его работ, подать о том соответствующие заявления в его канцелярию, находящуюся в помещении Министерства Внутренних Дел, с гарантией, что помимо членов Учредительного Собрания в зарегистрированных таким путем помещениях никто другой вселяться не будет. Прием заявлений с 10 до 2-х часов ежедневно». Вероятно, как-то  всех в конце концов расселили.

Питание было организовано в столовой профсоюза пищевиков, где уже питались служащие правительственных учреждений. Депутаты Учредительного собрания, приходя туда, предъявив документ, получали талон на обед. Иногда происходили курьезы. «Неоднократно бывали случаи, — с возмущением писала 8 февраля «Дальне-Восточная Республика», — что неизвестные лица называли в кассе какую-нибудь раз слышанную чужую фамилию лица, обедающего в этой столовой и получали талон на обед. Администрации столовой при огромном стечении народа, иногда доходящего до нескольких сот человек, нет возможности каждый раз спрашивать удостоверения личности, и таким образом, виновники ускользали».

Ну, а в качестве досуга были предложены билеты на спектакли. Так, например, 5 февраля для депутатов был организован бесплатный спектакль по пьесе Леонида Андреева «Савва», написанный ещё в годы Первой русской революции и тогда запрещённый, в которой автор высмеивал и клеймил православных священнослужителей.

Одним словом, к открытию всё было готово. Фракции уже заседали. По предложению эсеров был создан Совет старейшин, к рекомендациям которого, правда, коммунисты особо не прислушивались.

Событие исторического значения

12 февраля 1921 года в 18 часов вечера первое заседание Учредительного собрания ДВР было открыто. Этот день во всей республике был объявлен общероссийским праздником. Поэтому у здания Второвского пассажа собралась масса народу, приветствовавшего делегатов.

Само открытие сопровождалось салютом из орудия, сделавших 21 залп.

«На открытие Учредительного собрания Александр Михайлович, — рассказывал в книге «Александр Краснощёков» доктор исторических наук Борис Мухачев, — взял с собой супругу. Из зала ей интересно было наблюдать за ходом работы этого форума. При открытии Учредительного собрания меньшевики и эсеры потребовали, чтобы, как это положено в буржуазной республике, открыл его старейший депутат. Левое большинство Учредительного собрания отвечало, что ДВР — не буржуазное государство, а Учредительное собрание — не парламент, и настояло, чтобы первое слово было предоставлено их представителю — председателю Правительства ДВР Краснощекову. Гертруда Борисовна вспоминает: «Когда Краснощеков поднялся на трибуну, чтобы произнести свою первую речь, наступила полная тишина. Все поняли, что они присутствуют при большом историческом событии. Приветствие Краснощекова зал встретил громкими аплодисментами».

Председателем Учредительного собрания был подавляющим большинством голосов (330-ю) был избран большевик Дмитрий Шилов, его первым товарищем (так тогда называли заместителей) известный партизанский командир, член крестьянской фракции большинства Владимир Бородавкин.

Историки традиционно (читинский краевед Геннадий Жеребцов закрепил это в «Энциклопедии Забайкалья») выделяют четыре этапа в работе Учредительного собрания ДВР, продолжавшегося до 27 апреля. Первый продолжался с 12 по 22 февраля, когда были заслушаны и обсуждены декларации основных фракций. Важнейшим событием этого периода был доклад председателя правительства ДВР Краснощёкова, с  которым он выступил 19 и 20 февраля.

Второй этап проходил в 23 февраля по 16 марта. В это время депутаты обсуждали и доклад правительства и содоклады министров, которым доставалось и от левых, и от правых.

В отдельный этап выделяются дни с 19 по 22 марта, когда Учредительное собрание обсудило и ратифицировало договор о границах ДВР (прежде всего с РСФСР).

И, наконец, четвертый этап связан с обсуждением и принятием главного документа — Конституции ДВР, а также избранием нового состава правительства республики. Он начался 23 марта, а завершился 27 апреля.

Александр Краснощёков вновь был избран в состав правительства ДВР, которое играло роль главного (между сессиями Народного собрания) законодательного органа. В Совет министров ДВР, избранный на коалиционных началах, вошли 11 коммунистов, три меньшевика, один эсер и один народный социалист. Возглавил его Пётр Никифоров.

Депутаты в обход выборов провозгласили себя Народным собранием ДВР первого созыва, которое вновь соберется осенью 1921 года. Кроме того, «теневая» конституция, изложенная в «Тезисах» ЦК РКП(б), устанавливала строгий контроль коммунистов над всеми республиканскими органами власти. Все важнейшие вопросы внутренней и внешней политики сначала обсуждались Дальбюро ЦК РКП(б), согласовывались с ЦК РКП(б), и лишь потом передавались правительству ДВР. Народно-революционная армия и Госполитохрана вообще подчинялись руководству в Москве и лишь формально правительству в Чите.

Но даже при этих ограничениях и проблемах, сам факт проведения Учредительного собрания ДВР, создание им демократической республики, имел огромное историческое значение.

Александр Баринов.

При подготовке статьи использованы подшивки газет, хранящиеся в Забайкальском краевом краеведческом музее им. А.К. Кузнецова.