Врач должен учиться всю жизнь

Из сибирских Афин в Забайкалье

Борис Петрович, если вернуться в далекое детство, почему решили посвятить свою жизнь медицине? Когда возникло желание стать врачом?

Мой отец был участником войны, инвалидом, ходил на протезе. Мама тоже себя чувствовала не очень хорошо. Семья была большая, трое детей. Жили небогато, но и не бедно. Были одеты, обуты, сыты. Но состояние необходимости медицинской помощи в семье было связано с моими родителями и бабушкой. Все время разговоры были о здоровье, о медпомощи. Жили мы в поселке Альмяково на севере Томской области. Учился я в школе неплохо, и мама всегда говорила: сынок, учись на врача, нас будешь лечить. В поселке был один фельдшер. К концу школы сомнений не было: идти только в медицинский. Любимыми предметами в школе были химия, математика, история, география. Впрочем, все предметы интересные были. Занимался легкой атлетикой. В школе учился с большим удовольствием, не мог дождаться, когда закончатся летние каникулы, думал, скорее бы в школу. Летом приходилось очень много работать, на огороде, на сенокосе, а школу я считал отдыхом. Окончил школу, поступил в институт. Образование было тогда доступным, бесплатным, было бы желание. Получали стипендию, в общежитии все удобства были, библиотека, читальный зал.

Много ли желающих было в те времена учиться на врача?

Конкурс был пять-шесть человек на место. Томск это город студентов, город науки, его называют сибирские Афины. Исторический город. В то время, когда я учился, в Томске проживали 350 тысяч человек, из них 100 тысяч (!) студентов. Приезжали из других регионов, в том числе из европейской части страны. В 1880 году при царе Александре III в Томске был открыт первый университет за Уралом, в котором первым и тогда единственным факультетом был медицинский. В 1930-е годы, уже при советской власти, этот факультет стал самостоятельным медицинским институтом. Сегодня там обучается около 5 тысяч студентов. Библиотека на полмиллиона, факультетские клиники на 800 коек. Для сравнения: Читинская медицинская академия коечного фонда практически не имеет, а в Томске еще при царе построили факультетские, госпитальные клиники. Так что мне повезло я учился в очень престижном вузе.  Сегодня в России 48 медицинских вузов, и в рейтинге лучших вузов Томский медицинский университет занимает третье место после Москвы и Санкт-Петербурга.

В Забайкалье как оказались?

Когда я заканчивал учебу, у нас было около 300 выпускников. Те, кто не служили в армии до института, не распределялись, а сразу шли служить, в том числе и я. В то время была острая нехватка медицинских кадров в армии. Я попросился в Забайкальский пограничный округ. Почему именно туда? Мы были молодые, романтики, к тому же я сибиряк. Меня не прельстили ни Северо-Западный пограничный округ, ни Западный Киевский, ни Кавказский. Захотел в Сибирь. Начинал службу в Приаргунске, там отслужил месяц с небольшим. Потом меня отправили в Нер-Завод, где прослужил два года. А потом, когда служба закончилась, предложили должность главного врача Нерзаводской центральной районной больницы. Как раз 1 июня дочка родилась, а 22 июня получил увольнение. И мы с женой решили: поживем, поработаем, пока ребенок подрастет, года два-три, а потом уедем на малую родину в Томскую область. И… не уехали. Почти 20 лет проработал в Нер-Заводе главным врачом, потом перевели в Читинский городской отдел здравоохранения, где проработал три года. Затем назначили первым заместителем руководителя областного отдела здравоохранения, на этой должности проработал пять лет. Ну а оставшиеся 17 лет отвечал за здравоохранение региона. Вот вся моя автобиография.

Из жизни земского доктора

Борис Петрович, почти 20 лет Вы отработали главным врачом центральной районной больницы. Какие в то время были основные проблемы у руководителя медицинского учреждения?

Проблем финансовых, как сегодня, тогда не было. Государство выделяло деньги на медицину, только надо было грамотно обосновать и защитить смету расходов здравоохранения Нер-Заводского района. А тогда в него входило: сама ЦРБ, пять участковых больниц, 22 ФАПа, 20 детских яслей в каждой деревне, санэпидстанция, детская молочная кухня. Конечно, материально-техническая база оставляла желать лучшего. Новых больничных помещений не было, все приспособленное: казацкие дома и т.д.  Главное здание ЦРБ было построено еще при Николае II наёмными китайцами. Когда я пришел в 1973 году работать, все эти больницы были деревянные, износ стопроцентный. За эти неполные 20 лет нам совместно с районной властью удалось построить новые участковые больницы в Аргунске, Большом Зерентуе, Михайловке, I-м Булдуруе. В районном центре новую двухэтажную поликлинику, а также кирпичный двухэтажный лечебный корпус. Построили детскую молочную кухню, ряд ФАПов в селах Уровские Ключи, Чашино, Дамосово, Середнее. Более 20 квартир построили для медработников, в том числе двухквартирные дома, где с одной стороны была квартира для фельдшера, а с другой ФАП с телефоном. Это было очень удобно и жителям, и медицинскому работнику все рядом. С детским садом тоже вопросов не было.

Как я уже сказал, проблем с финансированием не было. Денег выделялось достаточно, но проблема в том, что существовал дефицит стройматериалов. Ничего  не было в свободной продаже, все фондовое. Пиломатериалов не найдешь, краску не найдешь, паклю, стекло, шифер, гвозди все приходилось добывать праведными и неправедными способами. И еще нехватка кадров. Объектов строилось много в совхозах, а строителей не хватало. Поэтому каждую весну в Забайкалье приезжали шабашники из других регионов, в основном из южных, мы их называли грачи. Говорили: весна пришла грачи прилетели. Вот такие трудности были. Но при желании всегда варианты решения находились. За эти годы, которые прошли в Нер-Заводе, нам удалось с помощью руководства района поднять на достаточно высокий уровень материально-техническую базу здравоохранения.

Ну а с медицинскими кадрами как дела обстояли?

Тогда, как и сегодня, в сельскую местность медицинские работники ехали неохотно. Мы принимали разные меры: давали совместительство, чтобы врачи работали не на одну, а на полторы ставки, плюс дежурства в больнице, экстренные вызовы. С учетом этого молодые врачи получали около 250-300 рублей в месяц. Но, несмотря на все это, чаще всего врачи, приехавшие по распределению, отрабатывали положенное и уезжали в свои города и веси. Через три года из пяти врачей оставался в среднем один. Поэтому мы сделали упор на то, чтобы посылать из наших сел ребят учиться в медицинский институт. В те времена  ректором Читинского мединститута был Владимир Николаевич Иванов, а затем Анатолий Васильевич Говорин, и оба они с глубоким пониманием к этому относились. Нам давали 130 мест для целевого приема. Туда поступали ребята из наших сёл, которые потом возвращались на свою малую родину. Если сегодня взять тот же Нерчинско-Заводский район: прошло почти 30 лет, а те врачи, которых мы когда-то направляли, до сих пор там работают. Они после учебы вернулись домой, завели семьи, у некоторых уже внуки и даже правнуки. Если сегодня в Нер-Заводе работают 14-15 врачей, то тех самых врачей из них половина, если не больше. Когда я начинал работать в Нер-Заводе, у нас в ЦРБ было пять-семь врачей вместе со мной. А когда в 1989 году я уезжал оттуда, у нас уже работали более 25 врачей. Нам удалось эту проблему решить. Правда, еще помогало то, что в то время в Нер-Заводе было две воинские части, и приезжали служить офицеры, у которых жены были врачами. И всегда три-четыре врача были женами военнослужащих.

В Забайкалье в те годы удельный вес городских жителей составлял 60-65%, остальные жили в селе. Специфика Сибири и Забайкалья в том, что у нас сотни километров между населенными пунктами, в отличие от европейской части страны, где расстояния между районами 20-30 км, и население района там в среднем 100 тысяч человек, а у нас в десять раз меньше. А если в районе не будет врача-окулиста, невропатолога или другого узкого специалиста, больной же не сможет за 100 км ездить! Необходимо создать базу всех специалистов в том же Нер-Заводе, надо создавать и условия, чтобы ехали туда. Нужно иметь стационар: родильное отделение, гинекологию, хирургию, терапию, инфекционное, детское отделение… Раньше было 140 развернутых коек в Нер-Заводе, а сегодня 40. На сто (!) меньше.

Была ли острая нехватка именно узких специалистов в районах, как сегодня?

Конечно. Мне приходилось иногда просить фельдшеров, которые работали в ЦРБ, исполнять работу врачебного персонала. Острая нехватка была и врачей, и фельдшеров, и сестер, и лаборантов, и санитаров.  Из 22 ФАПов каждый год пять-семь было недоукомплектовано. Фельдшеры не держались, заработная плата на участках была только на ставку 80-100 рублей. Некоторые отрабатывали, а некоторые и нет, убегали. Но мы старались каким-то образом эту проблему решать, посылали в медучилища наших ребят, они возвращались так же, как врачи. И с каждым годом положение улучшалось. Было кому работать, и показатели улучшались. Район стал занимать хорошие места. В 1989 году, перед моим переводом в Читу, мы занимали приличные места по различным показателям.

Что все-таки нужно сделать, чтобы поднять сельское здравоохранение на должный уровень?

Я вижу только один путь: повысить заработную плату медицинским работникам. Многие говорят: необходимо давать жилье. Но никто не дает. Главы администраций говорят: денег нет. Поэтому надо врачу дать такую заработную плату, чтобы он мог на нее не только жить, но и взять ипотеку, и купить либо дом, либо квартиру в райцентре или селе. Сделать хорошую зарплату специалисты поедут.

Главное для руководителя люди

Сегодняшнее руководство регионального минздрава одной из главных проблем называет недоверие населения к медицинским работникам, которое необходимо преодолевать. В годы вашей работы в районе какое было отношение к медикам?

И доверие было, и понимание, и помощь. Например, приехала новый фельдшер, я её встречаю с самолета, везу в машине в Уровские Ключи, одно из дальних сел Нерзаводского района, к руководству сельсовета, совхоза. Мы заранее решали вопрос жилья, дрова привозили, да не сырые, а сухие, чтобы печку нормально растопить. Вода была привозная решали вопрос доставки воды, телефонной связи, чтобы фельдшер мог в любое время выйти на районную больницу. Даже договаривались, чтобы совхоз выделял мясо, молоко, молочные продукты. На первых порах выдавали мебель, постельное белье. И население это хорошо воспринимало. Медицинский работник всем нужен: и детям, и взрослым, и старикам. Очень хорошо относились. И даже старались девушку-фельдшера выдать замуж, чтобы она обязательно осталась в селе.

Почему же сегодня доверие населения к медицинским работникам настолько упало?

Мое личное мнение: предыдущий министр здравоохранения, засучив рукава, чересчур активно занимался так называемой оптимизацией. Между тем это очень серьезный, сложный вопрос! Денег не хватает никогда. Но нельзя было ставить острую нехватку денег на первое место, особенно если это касается здравоохранения. При Советской власти в Забайкалье было развернуто 17 тысяч коек. И нас всегда финансировали по койкам: чем больше коек, тем больше финансирования. Мы были заинтересованы не раздувать, а именно увеличивать коечный фонд, чтобы получить больше денег на здравоохранение района, города или области. А потом, когда все это кончилось, мы поняли, что не сможем их содержать. Я, уже будучи министром, стал их сокращать. И мой предшественник В.А. Рогожников сокращал. Но мы сократили их до 11 тысяч, т.е. убрали 6 тысяч коек. И когда к губернатору приезжали комиссии из Москвы, проверяли, как ведется здесь хозяйство, говорили: ой, у вас тысяча коек лишние, вам нужно их срочно сократить. А я доказывал, что сравнивать нас с западом нельзя, потому что Тамбовская или Рязанская область это одно, а Забайкальский край это совершенно другое. Тот же Нер-Завод: когда я там работал, в районе рождалось 400-450 детей в год. Населения больше было, и коэффициент рождаемости был очень высокий. Женщины рожали, и семьи были многодетные. А сегодня в этом районе рождается меньше 100 детей в год! Родильное отделение закрыть надо от этого?! Ну давайте закроем. А куда они поедут рожать? За 100 км да в зимнее время? Значит, родильное отделение надо оставить, и ставку врача акушера-гинеколога. То же самое и инфекционное отделение. Оно может быть сегодня полупустое, а завтра привезут больного с инфекционным заболеванием. Его что, в общую палату класть? Те шесть отделений, которые положены: хирургия, терапия, детское, гинекология, инфекционное, родильное их надо содержать, несмотря на то, что население уменьшилось. Расстояния у нас в регионе большие, и мы вынуждены в каждом районе содержать эти структуры. А у нас в результате оптимизации что получилось? Сократили коечный фонд, штатное расписание, фонд заработной платы. Врачи остались без работы или с минимальной зарплатой. Поэтому они стали уезжать из Забайкалья. И население нормально отреагировало замкнулось. Люди поняли, что никому не нужны.

Возможно ли исправить эту ситуацию, на Ваш взгляд?

С приходом Сергея Олеговича Давыдова, я думаю, дело пошло в лучшую сторону. Почему? Предыдущий министр был приезжий, не наш человек, он работал в совершенно другой системе системе здравоохранения железных дорог, а это достаточно богатая структура, государство в государстве. В итоге он потерял должность, но успел провести оптимизацию, в результате которой население потеряло многое в плане объема и качества медицинской помощи. С приходом же нового министра очень много делается для того, чтобы все встало на свои места. Люди должны везде получать медицинскую помощь: и на ФАПе, и в участковой, и в районной больнице, и в городе, и в краевых учреждениях, как это было раньше. И показатели у нас были хорошие. Появились компьютерные томографы в Чите, Краснокаменске, Первомайске, Агинском, Шилке, Петровске-Забайкальском, а также магнитно-резонансные томографы. Построено 50 лечебных учреждений, в том числе онкологический диспансер. В свое время за успешную работу край получил премию от федерального бюджета один миллиард рублей. Забайкальский минздрав активно работал, и правительство края помогало. Построили краевой перинатальный центр, который обошелся в 2,3 млрд. рублей.  Он должен был стоить 1,5 млрд., но сумму разделили: 750 миллионов рублей взял на себя федеральный центр, 750 край. Край пошел на это, стали строить  потребовался дополнительно почти 1 млрд. рублей. Запустили перинатальный центр, который нам очень здорово помогает. Край по материнской и младенческой смертности вышел на среднероссийские показатели.

Вы большую часть жизни были руководителем разного уровня. Что самое главное для человека на руководящем посту?

Невозможно быть хорошим руководителем и не понимать, что главное это люди. Ставку надо делать на людей, беречь их. Преимущество всегда у того руководителя, который даже своего конкурента, соперника делает попутчиком. А тех людей, которые делают все правильно, всегда надо благодарить, поддерживать и обязательно защищать. От руководителя зависит многое, но основное делает коллектив. Главное повести за собой, чтобы коллектив шел в правильном направлении. Сделать так, чтобы медики доходили до каждого больного, знали, что делают серьезное дело. Оно может привести к выздоровлению, а может и к смерти. Ты должен чувствовать ответственность. Это все нужно вложить в голову. Медик должен учиться всю жизнь.