Всем известный… неизвестный

Когда мы живём в конкретном времени и пространстве, нам кажется, что всё, что мы видим и знаем, будет известно всегда. Но вот один период истории сменяет другой, поколения меняются одно за другим, и вдруг становится ясно — то, что когда-то знали все, сейчас не знает никто или почти никто. Эти мысли пришли, когда в главной официальной газете ДВР «Дальне-Восточная Республика» (с подшивкой познакомился в архиве Забайкальского краевого краеведческого музея им. А.К. Кузнецова) за 8 февраля 1921 года прочитал крохотную заметку «Приезд Червонного».

В ней сообщалось: «Приехал в Читу избранный член Учредительного Собрания, известный политический деятель гр. Червонный». То есть тогда читатели этой газеты точно знали, кто такой Червонный. Но сегодня я не смог сразу найти о нём хоть какую-нибудь информацию.

Подсказки из интервью

23 февраля 1921 года в той же газете было напечатано большое интервью с А.С. Червонным. «Для меня, — говорил товарищ Червонный, — как революционного политического деятеля, Учредительное Собрание не является фетишем, одному имени которого уже следует поклоняться. Я его рассматриваю как определенную историческую категорию, которая не во имя внутреннего соотношения сил Дальнего Востока, а по причине соотношения сил внешних должна была прийти к жизни для оформления нашего государственного образования, его границ и его суверенитета».

Это была позиция, чётко закреплённая в руководящих документах ЦК РКП(б). То есть это был действительно крупный и влиятельный партийный деятель. А затем последовала более крупная подсказка, связанная с фактом из биографии интервьюируемого. «Мне вспоминается при этом, — продолжал беседу А.С. Червонный, — другой эпизод клеветы и наветов из истории нашей революционной борьбы за независимость и политическую эмансипацию Дальнего Востока, которую мы вели в конце 1906 и 1907 гг. под лозунгом самоуправления в городах отчуждения полосы Китайской Восточной железной дороги. Мы — большевики-революционеры, воспользовавшись противоречиями империалистического Портсмутского мира, выработали проект демократического самоуправления, сплотили вокруг него и рабочих и вообще весь трудовой люд полосы отчуждения; мы словом и делом отстаивали его от «исправления», которое должен был в него внести посланный царским правительством министр Шилов. Мы, таким образом, делали то, что на языке аборигенов старого мира называется общенациональным делом. Нас за это по окончании борьбы поощрительно похлопывали по плечу, но как только победа была завоевана, продажная харбинская буржуазия нарушила «единый национальный фронт» и, воспользовавшись каштанами, вытащенными из пламени борьбы рукою большевиков, как это обычно бывает, подняла против нас политическую травлю, встала на путь провокации, бросив царским ищейкам на растерзание наши имена, фамилии и адреса. И мы (в том числе и я в качестве лидера харбинской «рабочей группы» большевиков) были преданы жандармам».

Теперь искать стало легче. И вскоре выяснилось, что речь шла о действительно крупном деятеле большевистской партии. «Червонный» был одним из партийных псевдонимов Бориса Захаровича Шумяцкого, под которым в 1920-1921 годах его хорошо знали в Чите, Забайкалье и на Дальнем Востоке.

Революционер из Забайкалья

Родился Борис 4 ноября 1886 года в самом крупном тогда купеческом городе Забайкальской области Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) в еврейской семье переехавшего в этот город из Петербурга типографского рабочего (переплётчика). В гимназии он не учился, но дома ему дали неплохое образование, научив читать и привив любовь к самоообразованию. Кроме того, Борис мог изъясняться на идише и бурятском.

Когда ему было десять лет, Шумяцкие переехали в Красноярск. С того времени регион от Красноярска до Читы надолго стал его «родным домом». Особую роль в его политической биографии сыграла Чита. Здесь в 1898 году он стал учеником в вагонном цехе Читинских главных железнодорожных мастерских, в которых трудился шесть лет. Это и была его главная школа. Здесь, в Чите, в 1903 году Борис Шумяцкий вступил в ряды РСДРП, став на путь революционного изменения мира.

В начале первой русской революции 1905-1907 годов он возглавил боевой отряд в «Красноярской республике». Был схвачен, приговорен к смертной казни, бежал. Тогда появились его первые псевдонимы — «Илья Силин» и «Илья-Конь». В 1906 году в родном Верхнеудинске Шумяцкий, которому было всего 20 лет, работал выпускающим редактором газет «Прибайкалье», «Байкальская Волна» и «Забайкалец», а также возглавлял местный комитет РСДРП. Газеты закрывали одну за другой, и в октябре 1906 года Борис бежал в Читу, где стал издавать газету «Тайга». Долго и она не продержалась. И в 1907 году он «вынырнул» в Харбине, о котором и вспомнил в интервью в 1921 году. Там входил в комитет большевиков и редактировал газеты «Голос Маньчжурии», «Мысль» и ряд других. Но не засиделся и здесь. Потом были Владивосток, где он поучаствовал в вооруженном восстании моряков Тихоокеанской эскадры в 1907 году. Восстание подавили, и Шумяцкий вновь бежал. Став профессиональным революционером, нелегально работал в ряде городов Западной Сибири. Когда охранка стала наступать на пятки, бежал аж в… Аргентину, где прожил почти год (с августа 1912 по июль 1913 года). Но там большевик, вероятно, заскучал и вернулся в Красноярск, где сразу

был арестован. Однако вскоре его отпустили и в 1913 году призвали в армию. А когда началась первая мировая война, Шумяцкого на фронт почему-то не отправили. И все годы войны он занимался антиправительственной агитацией в Красноярском гарнизоне.

Твердокаменный большевик

Так в советский период называли самых верных большевиков-ленинцев. Таким и был Борис Шумяцкий. В 1917 году он в гуще событий. Был даже делегатом 6-го съезда партии большевиков, того самого, что взял курс на вооружённое восстание. А после Октябрьской революции устанавливал Советскую власть в Восточной Сибири, избирался даже членом Центросибири — главного органа Советов от Красноярска до Читы. Но вот Брестский мир с немцами не принял и, собрав в Иркутске отряд добровольцев, отправился на Украину. Тогда-то и появился «товарищ Червонный». Но из Сибири его отряд так и не выехал. Часть по пути сбежала, а остальных вскоре закружил вихрь гражданской войны.

Червонный становится одним из руководителей партизанского движения в Западной Сибири. Появляется то в Бийске и Барнауле, то в Новониколаевске (ныне Новосибирск), то в Иркутске.

В 1919 году Красная Армия громит части адмирала Александра Колчака. И Червонный в июле становится комиссаром 51-й дивизии Восточного фронта, но уже в августе его назначают членом Сибирского бюро ЦК РКП(б) — главного партийного органа, руководящего как мирной жизнью на территории уже занятой Советами, так и партизанской борьбой там, где власть ещё у белых. Это было время, когда опытные партийные работники на одном месте подолгу не задерживались. Создал аппарат управления, запустил его механизм и двигается дальше. Вот и Борис Захарович с октября 1919 года до июня 1920 года «рулил» Тюменской губернией, где возглавлял и губревком, и губком РКП(б). То, что и он своей деятельностью довел местное крестьянство до того, что в 1920-1921 годах здесь вспыхнет крупное восстание против Советов, станет ясно позже.

А пока Сиббюро ЦК РКП(б) решило именно его отправить в ДВР, где «американец» Краснощёков с одобрения Ленина и Троцкого начал строить непонятный «Буфер» между РСФСР и Японией.

Политический деятель

Сразу после приезда в первую столицу ДВР — родной для него Верхнеудинск «товарищ Червонный» включился в борьбу Сиббюро против Краснощёкова. Он и его товарищи боролись за власть Советов, а тут предлагают какую-то демократию. Как и в случае с Брестским миром твердокаменный большевик Борис Шумяцкий был решительно против.

Сиббюро вызвало Краснощёкова для отчёта в Омск, а на время его отсутствия именно Червонный стал и главой правительства и министром иностранных дел ДВР, занимая эти посты почти месяц. На заседании Сиббюро ЦК РКП(б) 4 июля 1920 года решили отправить Краснощёкова, доклад которого не понравился, в Москву и рекомендовать в Верхнеудинск его не возвращать. В августе этот вопрос был рассмотрен на пленуме ЦК партии. Ленин и Троцкий поддержали Краснощёкова.

«Интересно, — писал автор изданной в 1999 году во Владивостоке монографии «Александр Краснощёков» историк Борис Мухачев, — что в связи с его (Краснощёкова – авт.) возвращением из Москвы Б.З. Шумяцкий, готовясь к отъезду, сообщил эмиссару ДВР в Амурской области, председателю Амурского обкома РКП(б) М.А. Трилиссеру, что в связи с возвращением Краснощекова работа в «Буфере» резко качнется вправо, на что получил сочувственный ответ». Краснощёков, узнав об этом, дал свои пояснения. «Я вернулся, — телеграфировал он 6 сентября Трилиссеру, — вернее, был послан сюда с определенными железными директивами. Никакой речи об изменении линии вправо не может быть. Линия предначертана не мной и не т. Червонным и исходит не из наших, и не из местных соображений…»

Червонного отозвали в Омск, где он стал заместителем председателя Сибревкома, но… как видно из интервью в «Дальне-Восточной Правде», его решили вновь отправить в ДВР, где он был избран в январе 1921 года членом Учредительного Собрания. Для чего и кем это было сделано? Можно только гадать. Не исключено, что в Сиббюро его продолжали рассматривать в роли «дублёра» Краснощёкову. Однако Москва нарушила эти планы. В январе было принято решение о создании в Иркутске Дальневосточного секретариата Третьего Коммунистического Интернационала (Коминтерн) и в феврале его возглавил Борис Шумяцкий (Червонный). Теперь перед ним встали задачи организации революций в Азии. И начал он с Монголии. Теперь ему было не до ДВР.

***

В 1922 году он вступит в конфликт со Сталиным по вопросу о будущей Бурят-Монгольской АССР, выиграет, но и… проиграет. Его начинают «швырять» по странам, регионам и должностям. С 1930 года Шумяцкий возглавляет «Союзкино». «Товарищ Червонный» исчез навсегда. За успехи в развитии советского кинематографа в 1935 году Бориса Захаровича наградили орденом Ленина. А в 1938 году арестовали и расстреляли. Реабилитировали в 1956 году. Сегодня его имя носят улицы в Красноярске и Улан-Удэ.

Александр Баринов.